Гончаров С.З.
доктор философских наук, профессор
Российский государственный профессионально-педагогический
университет, зав. кафедрой философии и культурологии
КРЕАТИВНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ К. МАРКСА
Обновление общества осуществляется в итоге ради обновления образа человеческой жизни и предполагает главное знание – «какова человеческая природа», сформированная в ходе истории (К.Маркс). Лишь зная «во имя чего?», можно решить вопросы «как» надо делать «что» (Ю.М. Бородай). Если Л. Фейербах отбросил диалектику Гегеля, то в советской философии отбросили антропологический принцип Л. Фейербаха, фыркая на антропологию как на хитрый прием буржуазной философии завуалировать классовый подход. При этом делались ссылки на
К. Маркса.
К. Маркс же, иронизируя над И. Бентамом, заметил: если мы хотим узнать, что полезно для собаки, то мы сначала должны исследовать собачью природу; если мы хотим применить принцип полезности к человеку, хотим по этому принципу оценивать человеческие действия, отношения и т.д., «то мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху» [2, с. 623]. Поэтому К. Маркс сначала выяснил в «Экономическо-философских рукописях» для себя «какова человеческая природа вообще» прежде, чем он стал предлагать свои концепции в экономике и политике.
Он исходил из универсальной природы общественного человека, его свободной самодеятельности. Сущность человека – свободная самореализация его творческих сил в актах самодеятельности, в силу чего человек испытывает радость от созидательного самоосуществления и от признания своей собственной социальной значимости. Маркс раскрывает, как уродуется универсальная природа человека ради производства прибыли, и разрабатывает модель преобразования общества, адекватного сущности человека.
Его антропология расширяется в социальную философию и философию истории, оставаясь смыслообразующим критерием. «Философская антропология – это всегда квинтэссенция философской системы, ее смысловое ядро» [1, с. 3]. Философия без образа эталонного человека подобна «всаднику без головы».
К. Маркс тщательно изучал историю общества, техники, экономики, политики и т.д. не ради них самих, а для выяснения перспектив развития продуктивно-творческих сил человека. В знаменитом предположении «допустим мы производили бы как люди» он излагает отношения, просторные для самодеятельности индивидов [4, с. 35–36]. При таком предположении производство выступает не как производство товаров, а как креативный антропогенный процесс производства жизни и обновления субъектов. Изменяется и качество отношений между ними: отношения сбрасывают отчужденные формы и предстают в прозрачном виде как непосредственные общественные отношения, в рам ках которых через формы общения индивиды взаимно дополняют, обогащают и обновляют свою субъективность; каждый нуждается не только в вещественных свойствах продуктов, но и (в первую очередь!) в своеобразии личных дарований других индивидов. Способности других становятся дополнительными органами каждого индивида для усвоения жизни. Так созидаются естественная человеческая связь и ес те ствен ная человеческая общность, укорененная не во внешние опоры (разделение труда, гражданство, социальные статусы и др.), а в креативную природу каждого как общественного существа.
Пределом для капитала является узость его экономической формы, сводящей ценности к единому параметру – к стоимостному. Такая редукция противоречит социокультурному измерению человека, которое сам же капитал и развивает.
Сущность креативной антропологии К. Маркса выражена им с необычайной силой. «На самом же деле, – пишет он, – если отбросить ограниченную буржуазную форму, чем же иным является богатство, как не универсальностью потребностей, способностей, средств потребления, производительных сил и т.д. индивидов, созданных универсальным обменом? <… > Чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествующего исторического развития, делающего самоцелью эту целостность развития, т. е развития всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу. Человек здесь не воспроизводит себя в какой-либо одной только определенности, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления» [5, с. 476]. В буржуазной экономике, продолжает на той же странице К. Маркс, – «это полное выявление внутренней сущности человека выступает как полнейшее опустошение», как «полное отчуждение», «как принесение самоцели в жертву некоторой совершенно внешней цели». Суть дела заключается в том, что, присваивая прибавочный продукт, капиталист присваивает рабочее время индивида. «Но время, – подчеркивает Маркс, – фактически является активным бытием человека. Оно не только мера его жизни, оно – пространство его развития. И вместе с вторжением сюда капитала прибавочное рабочее время есть присвоение духовной и физической жизни рабочего» [6, с. 517]. Как видим, Маркс неуклонно раскрывает антропологический аспект производства и обмена.
За схемой производства Д – Т – Д′ скрывается воспроизводство продуктивно-творческих сил человека: «продуктивно-творческие силы – их воплощения – прирост и обновление этих сил. Прежняя установка жизненного процесса (Д – Т – Д′) сменится новой установкой на накопление не капитала, а культуры, продуктивно-творческие силы человека. Для этого Россия сбросит с экономики капиталистическую форму. Ибо нынешний курс России, по утверждению бывшего директора НИИ статистики Роскомстата Василия Симчеры, – «это курс не просто бесперспективный и опасный, но уже попросту несовместимый с существованием нашей страны» [7].
Универсальность человека производна от его реальных возможностей.
1. Человек обладает наряду с органическим телом телом неорганическим в форме искусственных органов целенаправленной воли, которыми он преобразует природную, социальную и духовную реальность (материальная техника и социальные институты). И технологической мощи человека нет конца при верховенстве нравственных императивов.
2.Социальная наследственность в отличие от биологической закодирована не организме, а в культуре, символических и знаковых системах. Культура создается всеми предшествующими поколениями и содержит для каждого человека бесконечно многообразные варианты саморазвития.
3. отсутствие врожденных программ именно социального поведения сообщает человеку способность овладевать любыми программами и быть самопрограммируемым субъектом собственного саморазвития.
4. Психика человека вырвалась из рефлекторного кольца, и человек обрел свободу воли, самодеятельность, творчество. Между причиной и следствием в действиях человека вклинились размышление, свобода выбора на основе значений, идеального. Свобода есть самопричинность через произвольные, намеренные действия и дана каждому как самоопределение, как выбор возможностей. В отличие от животных человек не сращивается со своей жизнедеятельностью и с ее продуктами, а отстраняется от них, делает их предметом размышления и воли, изменяет их. Обновляя способы действия, он тем самым обновляет свои способности. Ибо способности есть не что иное, как усвоенные способы действия. Деятельность по изменению предмета развивается в самодеятельность, т.е. в свободную самонаправленную деятельность, которая устремлена на преобразование самих схем деятельности. Центр тяжести смещается с изменения предмета на «самоизменение» субъекта. Поэтому «человек есть самоустремленное (selbstisch) существо [3, с. 160] . Самоустремленность позволяет каждой сущностной силе – воображению и эстетическому созерцанию, мышлению и воле, вере и любящему сердцу – не терять себя в предмете и обновлять свое содержание в его бесконечном эмоциональном и смысловом многообразии. Связка «свобода – самодеятельность – творчество» позволяет человеку быть не цельнокаменной натурой, скроенной природой раз и навсегда, а субъектом самоопределения, самообновления, самоосуществления; т.е. быть неоконеченным, выходить за рамки достигнутого к новым возможностям и смыслам.
5. общественная природа человека, раскрыта в актах общения, общественных отношениях, которые принуждает психику к всеобщим, социально важным значениям. Общественные отношения, резко раздвигают горизонт сознания, и человек, будучи родовым существом (осознающим себя наследником культуры человеческого рода), осознает и род вещей, их закон и сущность, а не просто случайные внешние особенности, данные в живом восприятии. В общении осуществляется обмен различными содержаниями живой субъективности, происходит взаимное дополнение и обновление субъектов общения, осознание родовой природы человека, развернутой в бесконечном вариативном многообразии; понимание того, что ни одна личность не может исчерпать полноты всей человеческой субъективности. Такое понимание ориентирует на опыт другой личности как на возможность увидеть мир в иной грани, в новом измерении. Способности и опыт других людей превращаются в дополнительные духовные органы личности. У человека, подчеркивал К. Маркс, – «кроме <…> непосредственных органов образуются общественные органы в форме общества». К. Маркс поясняет: «Так, например, деятельность в непосредственном общении с другими и т.д. стала органом проявления моей жизни и одним из способов усвоения человеческой жизни» [3, с. 121].
6. разумная сущность человека – слагаемое его универсальности. Тело немыслящее действует согласно своим материальным свойствам. Мыслящее тело строит свои действия согласно формам и закономерностям внешним тел, причем, любых (Э.В. Ильенков), человек производит поэтому «по меркам любого вида» (К. Маркс).
Философским сопровождением грядущей исторической ступени общества может быть креативная культурная антропология К. Маркса. Эта антропология исходит из универсальных возможностей человеческого рода, проистекающих из нравственных основ совместной жизни, из продуктивно-творческих сил целостной субъективности человека и из технологической мощи, в которой соединяются разумные цели, искусственные органы общественной практики и созидательные силы самой природы, ее самодвижные структуры.
Акцент на антропологию означает соответствие производимых технологических и социальных структур с телесными, душевными и духовными измерениями бытия человека, через которые каждый индивидуум преломляет действительность, живет и потребляет богатство собственной субъективности. Акцент на культурную антропологию означает наполнение субъективности человека образцами, эталонами, творимыми в культуре.
Креативная культурная антропология акцентирует, с одной стороны, формы общения и общественных отношений, которые просторны для самодеятельности и для полноты проявления жизненных сил индивидуальности, с другой стороны, такое эстетическое оформление предметной среды жизнедеятельности, которое раскрывает творческие потенции человеческой чувственности, воображения, социальных эмоций.
Литература
1. Жукоцкий В.Д. Маркс после Маркса: материалы по истории и философии марксизма в России. Нижневартовск, 1999.
2. Маркс К. Капитал. Т. 1. Москва: Политиздат, 1973.
3. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 го да // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 42. М., 1974.
4. Маркс К. Конспект книги Дж. Милля «Основы политической экономии» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 42. М., 1974.
5. Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 46. ч. 1. М., 1968.
6. Маркс К. Экономическая рукопись 1861–1863 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., т. 47. М., 1973.
7. Симчера В., Нагорный А. Где ресурсы модернизации // Газ.Завтра. 2010. № 3 (844).
|
