Монография Санкт-Петербург


НазваниеМонография Санкт-Петербург
страница14/22
ТипМонография
filling-form.ru > Туризм > Монография
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   22

Фетишизация логических инструментов

познавательной деятельности
Приведенные выше постмодернистские измышления и жульничества подводят к ответу на вопрос: какое место в них занимает фетишизм средств познания и имеет ли он к ним отношение?

Надо сказать, что не просто имеет, а является одним из основных инструментов лженаучных сочинений. Подобно тому, как у экономистов отношения товарных стоимостей представляются отношениями вещей, так у социологов-модернистов социальная реальность, ее объективное содержание, называемое «обозначаемым», подводится под текст, знак (символ), выполняющих роль «означающего». Это «означающее» (текст, знак) и составляет то «туманное покрывало», которым покрывается реальное содержание познавательной деятельности, отражаемая ею социальная действительность.

Что эти тексты, знаки выполняют функции фетиша, доказывается тем фактом, что они, превращаясь в компьютерную программу, могут производиться в любом количестве. Такую программу под названием «Генератор постмодернизма», как рассказывает Р. Давкинс, предложил А. Булгак из Австралии. Обращаясь к этой программе, пишет Р. Давкинс, можно с ее помощью производить множество новых, невиданных постмодернистских дискурсов. В одной из выданных ему «генератором» статей под названием «Капиталистическая теория и субтекстуальная парадигма контекста» как раз и говорится о «текстовом материализме», посредством которого субъект контекстуализируется, мы бы сказали — фетишизируется, в текстуальное образование1, в которое включается социальная реальность, создаваемая из коллективного бессознательного.

Одновременно с тем, что отношения людей в их социальной деятельности превращаются в отношения знаков, в процедуру материализации текста, последние, в свою очередь, наделяются, подобно вещам, социальными свойствами. Так, например, у Ж. Бодрийяра, «означающее» (экономическая меновая стоимость — знак) непосредственно сопоставляется с «означаемым» — потребительской стоимостью (формула ЭМС/ПС), поскольку, по его мнению, их логическая форма тождественна, гомологична. «Мы увидим, — пишет он, — что одно и то же правило руководит организацией знака... превращая означаемое (референт) в термин-спутник, в алиби означающего, в алиби игры означающих, дающее этой игре залог реальности»2.

Но это отношение меновой стоимости и потребительной стоимости такое же мнимое, как и отношение, как заметил К. Маркс, между музыкой и свеклой. Их сравнение обнаруживает «научное» мошенничество автора, ибо глупо делать противопоставление там, где на одной стороне стоит потребительная стоимость, а на другой стороне — стоимость1, они не соизмеримы.

Введение в постмодернистские сочинения терминов «алиби», «симулякр», «присутствие—отсутствие» образует еще одну форму фетишизации инструментов познавательной деятельности. В этом случае эксплуатируется феноменологическая формула «одно принято за другое» (qui pro quo), что ведет к путанице, недоразумениям. Чаще всего здесь используется подмена сущности формами ее проявления, и тем самым она подвергается фетишизации, подменяется явлением, видимостью, или, как сегодня стали говорить некоторые социологи — виртуализируется. Фетишем по отношению к предметной действительности, социальной реальности выступает так называемая виртуальная реальность. Социальная реальность находит свое отражение не в мышлении, как утверждает научная теория познания, а в том, что отсутствует, но симулирует присутствие, т. е. выступает симулякром. Это тот фетишизм, который уже граничит с туманными областями религиозного мира, где продукты человеческого мозга представляются самостоятельными существами, одаренными собственной жизнью и стоящими в определенных отношениях с земными людьми. Отличие лишь в том, что у «творцов» виртуальной реальностью все это делается на основе субъективно-идеалистических извращений.

Нашлись и «конструкторы» этих извращений и среди отечественных социологов. Этот вариант фетишизма, т. е. замены объективной социальной реальности виртуальной, проник даже в некоторые учебники по социологии. Имеется в виду учебник «Социология» под редакцией Д. В. Иванова (М.: Высшее образование, 2005), допущенный научно-методическим советом Министерства образования и науки России. Д. В. Иванов, автор текста и его редактор, ссылаясь на Ж. Бодрийяра как на родоначальника концепции «упадка реальности», гордится тем, что термин «виртуализация» он вместе с А. Рокером (и А. Бюллем) ввел в научный, мы бы сказали — антинаучный, оборот и тем самым совершил «контингентный сдвиг» в понимании социальных изменений. Чтобы унизить первых двух виртуальщиков, он усматривает у них следование схеме исторического материализма «производительные силы — базис — надстройка», в то время как он сам — принципиальный противник исторического материализма2.

Однако не только противник, но и его исказитель при вынужденном его изложении. В соответствующем тексте, посвященном характеристике марксистской парадигмы (см. с. 40–44), нет ни одного предложения, в котором бы не было лжи в трактовке положений исторического материализма. Так, вместо теории классовой борьбы марксизму приписывается теория «конфликтов между людьми»; понятие класса подменяется категорией статуса, наличием «привилегированных людей и обездоленных»; понятие идеализма в трактовке истории везде берется в кавычки, как будто и нет такового; социализм по своей экономической структуре (отношениям общественной собственности) объявляется воспроизведением основного отношения капитализма и т. д. Другого и нельзя было ожидать от следовавшего логике интеллектуальных уловок постмодернистов, названных С. П. Капицей паранормальными.

Для автора виртуальная реальность не просто метафора или иллюзия, возникающая в голове у сидящего за компьютером человека, не марксистская характеристика фетишизации социально-экономических теорий в условиях разрушаемого кризисами капитализма, а конец объективной социальной реальности. На ее место заступает фетиш под именем «виртуальная реальность», и общество должно теперь преклоняться от имени постнеклассической социологии перед этим новым фетишем и описываться с помощью его характеристик, а именно: нематериальность воздействия, условность параметров, свобода существования или несуществования. «Виртуализация в таком случае, — пишет Д. В. Иванов, — это любое замещение реальности ее симуляцией/образом... но с применением логики виртуальной реальности»1. Этим замещением социолог компенсирует дефицит социальной реальности, образующийся в обществе. Она вроде бы в последние десятилетия ХХ века превратилась в эфемерную, нестабильную, описываемую постмодернистским принципом «возможно все» и соответствует возрастанию роли всякого рода симулякров — образов реальности, замещающих саму реальность2.

Что можно сказать об источниках подобных извращений в характеристике современного российского капиталистического общества? Только то, что социология, оправдывающая перестройку и рыночные реформы Бориса Ельцина и Егора Гайдара, утверждающая, что «иного не дано», не может претендовать на научность. Не дает приемлемых результатов и обращение к феноменологическим и постмодернистским концепциям западных авторов, многие из которых получили позорное имя «интеллектуальных мошенников», открыто выступивших против критерия научности и объективности социального познания. Если раньше посредством социальной теории науки искали пути развития общества, то теперь отказались от теории развития, перешли на пропахшую нафталином теорию модернизма и постмодернизма. Приемлют лишь ориентацию на переживаемую повседневность. Место теории занимает проговаривание, дискурсы, драматургия в исследованиях, место социальной реальности — виртуальная реальность. Социология вместе с обращением ко всякого рода процедурам симуляции, присутствия отсутствующего теряет свои онтологические основания. Рациональность общественной науки и практической жизни в этой социологии оказывается не просто под вопросом, а выброшенной за борт и науки, и жизни.

Во многом все это объясняется и использованием фетишизированных логических средств — всякого рода паралогизмов, парадоксов и т. п., которые П. А. Сорокин назвал бы фетишизацией символических проводников, применяемых в дискурсах, текстах и оформляемых в словесных конструкциях типа «одно вместо другого» (qui pro quo), «третьего не дано» (tertium non datur) и др. Здесь интересно рассмотреть те проводники, с помощью которых передается информация: «эта фетишизация звуковых проводников происходит ежедневно во множестве форм, несмотря на отделение слов от остальных наших действий и общее обесценивание слов, вызванное их чрезмерным использованием и неправильным употреблением»1. В современном обществе именно эти проводники фетишизируются. Выражается это в том, что их тиражирование позволило заполнить бессмысленными рассуждениями многие публикуемые издания. Вот, например, социологи, забыв о том, что такое социология, пытаются найти зависимость мира людей от мира вещей... но в чем здесь логика?! Однако они «убеждены в избранности и величии своего идеала... и переубедить таких людей невозможно, преклонение для них сильнее логики и самооценки»2. В нашем случае речь идет прежде всего об извлекаемых из арсенала древнегреческой софистики дихотомиях (апориях Зенона) и антиномиях, взятых из И. Канта.

В представлениях многих отечественных авторов, апологетов постмодернизма (Ж. Делез, Ж. Лиотар, М. Фуко, Ж. Бодрийяр и др.), вся современная философия и социология предстают скоплением самых различных дихотомий, дилемм, антиномий. Если, например, обратиться к упомянутому учебнику «Социология» и сочинениям его автора и редактора (Д. В. Иванов), то можно насчитать десятки, если не сотни приводимых им дихотомий, дилемм и антиномий. К главным из них он относит: «действие или структура», «факты (объективные) или смыслы (субъективные)», «объективизм (свобода от оценочных суждений) или активизм (необходимость оценки и изменения действительности по требованиям практики). К ним присовокупляется множество более мелких: овеществление/разовеществление; развитие/изменение; обозначающее/обозначаемое; присутствие/отсутствие; монопарадигмальное/мультипарадигмальное; реальное/виртуальное и т. п.

Будучи незнакомыми с научным решением этих дилемм или придерживаясь сознательного игнорирования диалектического метода их преодоления (Гегель, Маркс, Ленин, Ильенков и др.), наши нынешние постмодернисты обычно удовольствуются формально логической их трактовкой, согласно которой из двух противоположных контрадикторных суждений (понятий) лишь одно является истинным, не допускающим не только истинности второго суждения, но никакого третьего, среднего между ними суждения (закон исключенного третьего). Причем чаще всего наши авторы и не догадываются, что они повторяют апории (тупиковые затруднения) Зенона Элейского, причем пользуясь чаще всего псевдодихотомическим делением суждений.

С одной стороны, можно обнаружить грубый, зеноновский вариант — отрицание одного из противоположных суждений как ложного, например, в утверждении, что развития нет, есть только социальное изменение (П. Штомка), различность отрицает единство (Ж. Делез), виртуальная реальность — объективную реальность (Ж. Бодрийяр), плюрализм парадигм — монизм, смысл конструрированной реальности — объективную социальную действительность и т. п. С другой стороны, этот вариант дихотомического деления не всегда выдерживается, особенно у отечественных авторов, не забывших еще наличие у них противников в лице материалистов-марксистов. Они, соответственно, вынуждены принять псевдодихотомический вариант, близкий к антиномиям Канта, в которых оба противоположных полюса считаются одинаково необходимыми и приемлемыми. Чтобы их не обвиняли в дуализме или в эклектике, они сочетание полюсов в антиномиях выдают за их теоретический синтез или интеграцию в некую систему разных теоретических моделей, каждая из которых вполне адекватно описывает реальность. Например, теория развития и теория социальных изменений, хотя и составляют неразрешимую постоянно существующую антиномию, но их нужно и можно совместить, как бы поместить в один и тот же «социальный флакон». То же самое проделывается с антиномией детерминизм/индетерминизм и другими дихотомическими делениями понятий в социологии1.

Завершается вся эта ситуация с дихотомиями и антиномиями обычно противопоставлением моно- и мультипарадигмальности в социологии, чаще всего в пользу признания плюрализма парадигм, что предстает как умноженный дуализм. Здесь открывается возможность для всякого рода парадоксов, проистекающих как из априори Зенона «О множественности вещей», так и математической теории бесконечных множеств Г. Кантера, связанной с кризисом в основаниях классической математики.

Примером такого парадокса может служить следующее рассуждение. Как можно признать существование множества парадигм, если я придерживаюсь только одной из них, но признаю за истинных социологов только тех, кто стоит на точке зрения полипарадигмальности. Спрашивается, как тогда оценить самого себя, если я не выступаю в качестве элемента компании социологов-плюралистов и не вмещаю в свою голову все парадигмы. На вопрос, являюсь ли я истинным социологом, однозначного ответа не получить. Подобный парадокс в теории множеств Г. Кантера обнаружил в свое время Б. Рассел, показав его на примере деревенского парикмахера, который берется брить только тех жителей деревни, которые не бреются сами. На вопрос, как он должен поступить с собой, нельзя дать определенного ответа, поскольку в этом случае можно логически вывести два взаимоисключающих ответа: или он себя не бреет, или бреет, но не относит себя к жителям деревни.

Обозначенные выше всякого рода антиномии, дихотомии, дилеммы, не разрешимые посредством правил формальной логики и служащие основанием для интеллектуальных уловок, вполне убедительно решаются средствами диалектической логики. Но для этого надо освоить науку логики Гегеля, методологию научного познания К. Маркса, В. И. Ленина, книгу по диалектической логике Э. В. Ильенкова и многое другое, написанное авторитетными учеными. Одно лишь обращение к Гегелю помогло бы многим постмодернистам освободить свои головы от туманного покрывала фетишизма и паралогизмов. Так, Гегель научил бы разрешать неразрешимые вроде бы дихотомии Зенона и антиномии Канта. Признавая заслугу Канта в выявлении противоречий в разуме при попытках познать сущность явлений, вместе с тем Гегель показал несостоятельность его антиномий, поскольку они выведены из познавательных потенций субъекта, а не из действительного движения предметного мира. Кант не сумел выразить посредством логики понятий объективную противоречивую сущность действительности, оставляя противоречия только в сфере разума. Поэтому в своих доказательствах наличия антиномий Кант прибегает к методу, согласно которому в предпосылках (тезисе) уже содержится то, что противостоит результату (антитезису). Этого рода доказательства на самом деле являются мнимыми, опосредованность полюсов антиномий оказывается иллюзорной.

По Гегелю же, полюса антиномий не просто исключают друг друга, но как стороны одной сущности, одного основания опосредствуют и предполагают друг друга. Как пространство образуется из единства прерывности и непрерывности, так и социальная реальность одновременно, в том же отношении, и едина и многообразна1. Почему же социологи не хотят признать единство и взаимополагание монизма и плюрализма в своей науке, делают их несоизмеримыми, не имеющими единого основания, в котором, на самом деле, разрешается противоречие тождества и различия? Почему же они так отрицательно относятся и к другому диалектическому способу разрешения противоречий — переходу в собственную противоположность, отрицательности их единства, т. е. отрицанию одной противоположности другой (по формуле А есть А и А есть не-А одновременно и в том же отношении)? Э. В. Ильенкову пришлось потратить немало усилий, чтобы доказать правильность этой формулы и ее неприятие со стороны тех, кто так и не смог преодолеть границы старой догегелевской формальной логики и до сих пор считает противоречия недопустимыми. Диалектика как логика, по его утверждению, доводит понимание реального противоречия (единства противоположностей) до остроты антиномии, формула которой есть именно «А и не-А», а затем рекомендует исследовать тот реальный процесс, посредством которого эти противоположности превращаются одна в другую, т. е. как переходит «А» в «не-А», или обратно, например, неживая материя — в живую, простое товарное производство — в капиталистическое, последнее — в социалистическое производство1.
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   22

Похожие:

Монография Санкт-Петербург iconМонография Санкт-Петербург
...

Монография Санкт-Петербург iconГ. Санкт-Петербург, пл. Конституции, д. 7 – пс-20 «Чесменская»
«под ключ» (пир, смр, поставка волс) для организации каналов передачи данных телеметрической и служебной информации на участке: Лот...

Монография Санкт-Петербург iconОбразец заявления (доверенности) для оформления визы на детей в консульском отделе греции
Санкт-Петербург 07. 07. 1977г., проживающегопо адресу: Санкт-Петербург, ул. Морская кв. 7

Монография Санкт-Петербург iconГ. Санкт-Петербург, 01 апреля 2011 г
Я, Иванов Иван Иванович 1980 года рождения, паспорт 4000 100000, выданный 01. 01. 1999г. 100 отделением милиции Калининского района...

Монография Санкт-Петербург iconГу «Многофункциональный центр» Адрес: 191124, Санкт-Петербург, ул....
Адрес: Санкт-Петербург, пр. Народного ополчения, д. 101, литер А, помещение 5Н. Телефон: 573-90-28

Монография Санкт-Петербург iconПубличное акционерное общество «банк «санкт-петербург»
Публичным акционерным обществом «банк «санкт-петербург» собственных размещенных акций

Монография Санкт-Петербург iconИнструкция пользователя № спб002 Проект “Автоматизация цпк ниу вшэ...
Для работы сотрудников цпк москвы и филиала Санкт-Петербург в бд системы созданы два реестра

Монография Санкт-Петербург iconАренды нежилого помещения г. Санкт-Петербург июля 2009 года
С РФ 78 №004632209, за основным регистрационным номером 1047844014998, место нахождения: 195197 Санкт-Петербург, Кондратьевский пр.,...

Монография Санкт-Петербург iconДоверенность (Санкт-Петербург)
Юрьевича, 31 января 1961 года рождения, место рождения г. Бердичев, пол мужской, паспорт: 41 05 806934, выдан Управлением внутренних...

Монография Санкт-Петербург iconРешение о нарушении законодательства о контрактной системе по делу...
Гбоу впо «Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет»

Вы можете разместить ссылку на наш сайт:


Все бланки и формы на filling-form.ru




При копировании материала укажите ссылку © 2019
контакты
filling-form.ru

Поиск