Глава 15. Что могут горничные
К вечеру Кощею окончательно надоело сидеть на складе, а кроме того, у него в животе началась революция. Шайба, тот был, как памятник, у него на деле всегда пропадали все человеческие потребности, и он просто сидел и пялился в окно, пытаясь разобраться с системой обхода территории охранниками и вообще с направленностью движения всего персонала этого «долбаного санатория». Кощей уже несколько раз приставал к Шайбе с вопросами, какого члена они тут сидят и не пора ли им выбраться на волю и пойти прогуляться, посмотреть, как тут люди живут. На это Шайба один раз просто промолчал, второй раз посоветовал Кощею порешать в уме интегральные уравнения (не то, чтобы Шайба знал, что это такое, просто слова такие прикольные), а на третий раз велел пойти надыбать какой-нибудь еды и посмотреть, нет ли где спецодежды персонала этого гадюшника. Это оказалось очень разумным, поскольку Кощей отстал от Шайбы и достаточно быстро нашёл еду и одежду. Еда оказалась вполне приличной – банка чёрной икры, батон сырокопчёной колбасы, какие-то крекеры, несколько бутылок минеральной воды. Но вот теперь Кощей мучился, и, наконец, не вытерпев, сообщил Шайбе, что он пойдет вниз, вон в тот дальний угол, и за тем шкафом сделает свои насущные дела.
- Иди уж, засранец, - пробурчал Шайба.
Кощей спустился, заполз за шкаф, присел, и тут раздался тревожный свист Шайбы и тихий оклик:
- Шухер!
Заскрипела открываемая дверь, и прошуршали лёгкие шаги нескольких человек, которые, похоже, направлялись именно в его сторону. Кощей, как мог, постарался слиться с окружающей действительностью и попытался прикинуться большим электрочайником. Люди остановились совсем рядом, буквально с той стороны шкафа, и послышались тихие, но вполне различимые женские голоса:
- Слушай, Рыбка, и запоминай. Сейчас пойдёшь к номеру 45 и будешь ждать, пока туда придёт его постоялец. Его зовут Александр Астафьев. Как только он там окажется, зайдёшь, скажешь, что тебе необходимо убраться. Дальше всё сделаешь для того, чтобы он набросился на тебя. Покажешь ему класс, Рыбка, и станешь его подружкой. Цель – выяснить всё о его изобретении - аппарате под названием «Нимб». Как работает, общий принцип устройства, возможности воспроизведения, схемы, эскизы, историю – в общем всё. Коси под наивную восторженную дурочку, это у тебя хорошо получается. Всё понятно?
- Да, Таис, понятно. А вдруг он не отреагирует? Вдруг он импотент или голубой? Сколько ему лет?
- Лет ему тридцать четыре, по виду нормальный мужик. Если сам не решится, то форсируй события, а если и это не поможет, будем искать другие пути. Но должно сработать – на монаха он не похож, больше недели тут, на женщин уже бросает вполне осмысленные взгляды. Помощника ему не дали, не успели подготовить, он был сюрпризом, так что нам и карты в руки. Смотри, сделай как следует, а то Пума и так злится на нас после прошлого прокола.
- Слушай, ну мы же не виноваты. Кто знал, что этому пидору нравятся мальчики двенадцатилетние, а не молодые красивые бабы?
- Да, никто и предполагать не мог. Ладно, дело прошлое.
- Слушай, а чего тут запах такой мерзкий?
- Да крысы, небось. И сколько можно их травить? Какие-то мутанты, ей богу. Ладно, пошли.
И барышни удалились.
Кощей для порядка ещё немного посидел за шкафом, а потом выбрался и пошёл к Шайбе, на ходу думая: «Сама ты крыса!».
Олечка Самарина, по кличке «Рыбка», была готова на все сто. Пошлый, но действенный наряд горничной из эротических фильмов (тёмно-синяя с жемчужным отливом блузка с глубоким декольте, короткая юбка того же цвета, белый кружевной фартук, чулочки, туфли на высокой шпильке) прекрасно подходил ей, подчёркивая все достоинства её сексапильной фигурки. А чувственный макияж и причёска с «локоном страсти» усиливали остроту ощущений, делая её чрезвычайно соблазнительной. Впрочем, Рыбка знала, как себя нужно правильно вести, как двигаться, что и каким голосом говорить, чтобы любой нормальный мужик возжелал её со всей силы. «И почему мужики такими дебилами становятся, стоит лишь перед ними задницей повертеть? И причём все, от грубых солдафонов до стойких моралистов». Рыбка знала, о чём говорила. Среди её многочисленных побед была парочка над совершенно невозможными личностями. Один из них был папский легат, очень приличного вида и строгого морального образа мужик лет сорока, а второй - ну не смех ли? – семидесятипятилетний высокопоставленный работник мирового банка, которого понадобилось срочно подставить. Причём папский посланец держался три дня, пока она изображала из себя переводчицу, а банкир оказался куда шустрее - схватил её за задницу (в прямом смысле) в первый же вечер. Надо сказать, что банкир оказался ещё тот жук, всю ночь её трахал, как в последний раз…
Саша как раз вернулся с ужина в свой номер, собираясь посмотреть телевизор. Сегодня, по его мнению, день опять прошёл впустую, эти учёные козлы снова перессорились, чуть до драки не дошло. Психологи орали, что надо уже испытывать прибор на добровольцах, а врачи, которые изучают параспособности человека, в ответ визжали, что ещё рано, а статистика, набранная Сашей, ничего не значит, тем более что нет никаких документальных подтверждений. Да, это было действительно так, не додумался Саша снимать эти процессы на камеру, а его благоприобретённые способности доказательством не были. История болезни дяди, где недоумевающие доктора были вынуждены сделать запись «Больной полностью излечился», также доказательством не считалась. Саша уже хотел плюнуть да позвать Серёгу, но вовремя сообразил, что не стоит этого делать, ведь было недвусмысленное пожелание Президента. Остановились на том, что завтра психологи притащат добровольца и начнут учить его японскому языку.
«Эх, пивка бы сейчас, да бабу», - с тоской подумал Саша. Некоторое воздержание давало себя знать, и он уже начал с интересом поглядывать на всех женщин, которые появлялись в его поле зрения. Зря он, что ли, при помощи «Нимба» поглотил такое количество всяческих японо-китайско-индийских трактатов о «правильной любви», а также ещё и иные европейские и американские работы. Кроме того, «Нимб» помог ему исправить и дополнить некоторые физические особенности организма, увеличив кое-какие размеры и улучшив выработку тестостерона. Раньше Саша робел перед девушками, после нескольких неудачных романов даже приобрёл комплексы, с которыми также не очень удачно попытался бороться, занявшись бодибилдингом и стрельбой. Это ему мало помогло, всё равно оставался некоторый страх перед женщинами, особенно красивыми и уверенными в себе. Но! После «Нимба» всё изменилось – он стал настоящим мачо, и любовные победы даже несколько утомили его. Впрочем, оказалось, что дело не только в сексе. Через несколько месяцев головокружительных амурных приключений он понял, что, на самом деле, всю жизнь искал что-то более глубокое, большое и необыкновенное, чтобы вот так «взять и улететь». Но свою принцессу он пока так и не встретил, всё больше попадались какие-то нимфоманки.
Тут раздался деликатный стук в дверь. Саша открыл – за дверью оказалась горничная, очень и очень премиленькая.
- Простите, пожалуйста, за беспокойство, но в вашем номере сегодня ещё не успели убрать - горничная этой смены внезапно заболела. Вы не будете против, если я сейчас уберу? Я постараюсь быстро. А то нас очень ругают, - девушка выговорила это так умоляюще и таким ангельским голосочком, что, наверное, и Джек-потрошитель расчувствовался бы.
- Да, конечно. Что я, зверь какой? А тарапитца нэ нада, – добавил он голосом товарища Саахова. – Вы не спешите, убирайте себе на здоровье, вы мне ничуть не помешаете, - Саша сделал стойку, горничная нравилась ему всё больше. «Спасибо, Господи, ты, кажется, услышал мои молитвы».
- А как вас зовут, милая девушка?
- Оля. Хотите, я вам сделаю какой-нибудь напиток, у меня с собой есть мини-бар.
- А… как же? Тут же пить вроде не разрешено?
- Ну, это в качестве бонуса, за беспокойство, - и Оля так лукаво посмотрела на него, что у Саши сразу возникла уверенность, что всё сладится.
- Э… хорошо бы пива, - Саша был любителем классических советских комедий, многие реплики главных героев знал наизусть и умел произносить их голосами.
- Нет, только вино, - в тон ему ответила Оля, и они оба рассмеялись. – В самом деле, у нас есть прекрасное испанское вино, не хотите попробовать?
- Из ваших рук, Олечка, хоть яд.
- Ну, я ведь не Клеопатра, да и вы ещё не согласились на главный приз, - она сказала это чуть вибрирующим, низким с хрипотцой голосом. У Саши медленно начала съезжать крыша.
Налив Саше вина, она принялась за уборку. О, Боже, как она это делала! Все её движения были полны потаённого смысла, изящны, призывны. Иногда она наклонялась, и тогда Саша, который пытался смотреть телевизор, против воли скашивал глаза, и соблазн всё с большей силой захлёстывал его. Он начал понимать, что всё больше и больше теряет контроль над собой, а в брюках уже начинали рваться пуговицы. Тут Ольга подошла к нему и попросила:
– Вы не могли бы встать, мне нужно немного отодвинуть это кресло.
- А? – Саша сглотнул слюну мгновенно пересохшим горлом. – Д-да, конечно, - неуклюже прокаркал он и, пытаясь прикрыть низ тела руками, поднялся из кресла. Но как-то неудачно это получилось, и девушка вдруг оказалась прямо перед ним, коснувшись своей грудью его рук. Тут-то его рассудок отказал окончательно. С каким-то утробным рыком он набросился на девушку, впрочем, она и не сопротивлялась. Одежда была мгновенно сорвана, и дальше их так накрыло… Саша был напорист, но не груб, нежен, но изобретателен, а она была абсолютно разной - то покорной, то агрессивной, но неизменно страстной, кричала и стонала так, что, наверное, весь корпус рядом изошел «на нет» от зависти. Часа через два они опомнились и, лежа на полу, тяжело дыша, всё ещё ласкали друг друга, но уже хоть осознавали реальность.
- Слушай, Оля, я… - смущённо начал Саша.
Она положила ему палец на губы:
– Ничего не говори, я сама этого захотела. Мне было очень хорошо, ты непревзойдённый!
Самое интересное, что Ольга сейчас практически не лукавила, хотя говорила давно отработанные фразы. Скажи мужчине, что он лучший – и он от гордости перестанет соображать. Изобрази, что тебе было с ним очень хорошо, а потом начни с ним играть, то отталкивая, то подпуская, не приходи на свидания, а потом извиняйся и дари блаженство – и мужчина твой, делай с ним всё, что тебе угодно. Главное - никогда не переть напролом, не быть предсказуемой. Мужик должен думать, что это он сам всё делает, по своей воле – дарит цветы и бриллианты, совершает безумства и рассказывает самые важные государственные тайны. Как поётся: «На дурака не нужен нож, у нас, женщин, есть оружие куда действеннее». Но сейчас…Саша сумел удивить её, и кричала она именно от восторга, а не потому, что так было надо. Но профессионализма не пропьёшь, нет места страсти на работе.
- Ой, милый, мне пора, а то, не дай Бог, узнают, с работы мигом выгонят, - она вскочила и стала поспешно одеваться, хотя сил на это не было, да и не хотелось, если честно. А хотелось остаться и, положив голову на грудь этому мужчине, спокойно лежать, ни о чём не думая. «Да что с тобой, соберись!!!» - Слушай, ты не помнишь, куда делся мой бюстик?
- Посмотри в ванной. Да, это было бы очень плохо, если бы тебя уволили, - сказал Саша, вставая и заворачиваясь в покрывало, подобранное с пола. Комната после такой «уборки» напоминала место особенно жестокой мафиозной разборки - стол и кресла перевёрнуты, ваза разбита, шторы сорваны, всё, что было на кровати, разбросано по комнате, а содержимое шкафа вывалено наружу. «Про шкаф не помню», - удивлённо подумал Саша.
Оля уже оделась и быстро собирала свою тележку, критически оглядывая комнату.
- Ты беги, я сам тут приберусь, - великодушно разрешил Саша.
- Ну, …я могу зайти утром и сделать это, - неуверенно предложила Оля.
- Конечно, заходи, мы сделаем это, я готов делать это с тобой бесконечно! – Саша был искренен.
- Постараюсь. Спасибо, ты лучший, - и Ольга, поцеловав Александра на прощанье, выскользнула за дверь.
- Вот это да! Вот так попёрло! – восторгу и предвкушению изобретателя не было предела.
|
