Книга I: история любви 18
Скачать 3.84 Mb.
|
| Вот что такое центральная анальгезия: боль не пропадает, она остается. Центр действия не палец, а, скорее, мозг. Просто проблема перестает беспокоить. Морфин - поразительный наркотик. Когда мы причалили в Ливерпуле, я узнал, что госпиталь уже не существует, всем заправляет армия. Их госпиталь находился в Уотертауне рядом с Манчестером, довольно далеко от берега. По графику меня должен был забрать санитарный транспорт, не прямо сейчас, но скоро. Между тем, мой корабль "Поуп" был пришвартован бок о бок с фрегатом, нареченным кораблем Ее величества "Рен". Я симпатичный офицер, там симпатичные офицеры-союзники. Меня пригласили на борт разделить ром и компанию. Помню себя в уютном помещении, с ромом в руке, моральную поддержку в неминуемой поездке в отдаленный госпиталь, находящийся в собственности армии и под ее управлением. Помню дружбу и смех. Ром, кстати, тоже довольно эффективный наркотик. Приехал гигантский санитарный транспорт, который отвез меня из Ливепуля в Уотертаун и доставил к белоснежным армейским врачам. Молоденькая медсестра принесла мне стакан апельсинового сока, чтобы я утолил жажду с пути. На дне стакана я заметил явный осадок из нерастворившихся кристалликов. Но я не дам себя одурачить кучке врачей! Сок - явное прикрытие для какого-нибудь сильного снотворного или предоперационного анестетика, предназначенного помочь мне стать тихим и спокойным во время запланированных процедур. Я решил доказать свое мужество и обладание ситуацией, отвергнув их порошки. Я мог бы выпить все до капли, но я останусь в сознании и настороже. Меня привезут в операционную, но я буду в сознании, моряк, бросающий вызов армейским хирургам, все воспринимающий, прозорливый, своими вопросами я покажу им, что я в нормальном состоянии. Ничего не вышло. Нерастворившееся в соке вещество было, несомненно, эффективным препаратом, потому что я поддался ему и потерял сознание. Я уже не помню, как мне вкололи пентотал. Позже мне сказали, что я очухался от него всего через полчаса - это было невероятно. Воспаление кости вылечили, и по сей день мой левый большой палец почти на полдюйма короче правого. На время выздоровления я стал как бы принадлежащим армии. Находясь далеко от моря, я опять оказался рыбой на берегу, моряк в армейском окружении. Я обнаружил, что армейский платежный код был ровно на одну цифру длиннее военно-морского, поэтому я довольно логично добавил одну цифру к своему коду и спускал армейские деньги во всех местных барах. Местные жители были знакомы с армейской толпой, но не привыкли к форме ВМС. Тем не менее, поскольку я шатался без внимания со стороны местной военной полиции, предполагалось, что я один из военных союзников - голландец, может быть, или освобожденный француз. В любом случае, я не мог оказаться врагом. А так как моя забинтованная рука болталась на огромной перевязи, стало быть я, непременно, один из вышедших из строя в результате ранения. И самое малое, что могли сделать местные для офицера, отдавшего свою руку за родину, - это купить ему выпить. Приятно. Наконец я выздоровел, и должен был возвращаться в военную действительность, но к тому времени я понял две вещи. Первая, простая и неудивительная: армия и флот не общались, что означало, что неразбериха с деньгами, вызванная добавлением одной цифры, не всплыла на поверхность и успешно пропала в суете. Вторая, совсем неожиданная, но именно она поставила меня перед карьерой психофармаколога. Мне рассказали, что белый "наркотик", который не растворился в моем апельсиновом соке и превратил меня из настороженного, готового к защите кандидата на операцию, в субъекта в коматозном состоянии, оказался простым сахаром. Грамм сахара лишил меня сознания потому, что я искренне поверил в такую его способность. Меня глубоко потрясла сила простого плацебо, которая полностью изменила состояние моего сознания. Вклад разума в действие вещества был абсолютно реальным, и я решил, что этот вклад оказался одной из главных составляющих эффекта. За прошедшие годы я пришел к такому выводу: разум играет главную роль при определении действия психоактивного вещества. Кто-то привык приписывать силу препарата самому препарату, не принимая во внимание личность употребляющего. Вещество само по себе может быть просто порошком, ложкой сахара, безо всяких целебных свойств. Но у реципиента препарата есть своя реальность, которая и играет важную роль в определении возможного взаимодействия. У каждого из нас своя реальность, и у каждого будут свои собственные, уникальные отношения с веществом. Шок от проделки сахара в апельсиновом соке привел меня к попытке исследования всевозможных инструментов для выяснения таких отношений. А когда необходимые инструменты, фактически, не известны, то их необходимо открыть или создать. Они могут быть веществами, изменяющими состояние сознания (такими, как сахар, если верить, что это не сахар), или трансцендентальными состояниями, достигнутыми медитацией. Это могут быть моменты оргазма, или аффекта, или дневная дрема, уносящая в иллюзорный мир, уводящая от ответственности. Все это - сокровища духа или души, дающие возможность познавать мир произвольными и абсолютно индивидуальными путями. Именно тогда я с полной уверенностью решил, что психоактивные вещества, вероятно, представляют собой наиболее предсказуемые и надежные средства для такого познания. Я решил стать фармакологом. А, приняв во внимание, что все действие происходит "наверху" - в мозге, стану я лучше психофармакологом. В конце концов, я вернулся на западное побережье и поступил в Калифорнийский университет в Беркли. Все результаты моего экзамена по "предмету А" были потеряны, что и позволило мне повторить попытку. Я опять провалился, но, учитывая стресс и изнуренность ветерана Второй мировой, мне разрешили пересдачу на следующий год. Третья попытка увенчалась успехом, ибо к тому времени я полностью ознакомился с необходимой структурой. Мое заготовленное сочинение (о гипотетической доегипетской ядерной цивилизации) было безупречно и с точки зрения грамматики, и с точки зрения пунктуации. Глава 2. Мескалин Мескалин - волшебное название, волшебное соединение. Впервые я встретил это слово вскоре после Второй мировой войны по возвращению в Беркли. Мне удалось попасть в Калифорнийский университет на химический факультет. Обычно студент-химик посещал кучу высокотехнических лекций, и становился бакалавром естественных наук на химическом факультете. Я же, напротив, выбрал круг предметов пошире, и захотел получить степень бакалавра гуманитарных наук на факультете литературы и искусства. Начав с этого, я побрел к дисциплинам с большей медицинской направленностью, занявшись биохимией. Я получил ценные уроки игры на скрипке, играя в струнных квартетах. Скрипачей много, и большинство из них хорошо играют. Но каждому квартету необходим один скрипач, поэтому скрипачей не хватало. Как посредственный уличный скрипач, я не получал приглашений играть камерную музыку, но как посредственный скрипач я был завален приглашениями сыграть. Параллель с химией очевидна. Как посредственный химик я был никому не нужен, но в области биохимии химиков было мало, и я оказался студентом высокого полета. После нескольких лет лекций и невдохновенного исследовательского проекта, я написал скучную диссертацию и получил степень доктора философии от крупного образовательного учреждения - Калифорнийского университета. С 1940 по 1950 год одному алкалоиду - мескалину - не оказывалось никакого внимания. Фактически, все семейство соединений, к которому принадлежал мескалин, оставалось практически неизвестным. В печати появилось несколько статей, в которых речь шла о "мескалиновом психозе". Распространены были еще несколько публикаций, осуждающих вред пейота, который стал очевиден при взгляде на падение "простых" американских индейцев. В области же серьезных и вдумчивых текстов существовали записки и знаменитые карты 1926 года, сделанные Александром Раухером (Alexander Rouhier). Научный труд Курта Беринджера описывал реакции многих десятков субъектов на эффективные дозы мескалина, которые практически всегда вводились с помощью инъекций. Его книга "Der Meskalinrauche siene Geschichte und Erscheinungsweise" (1927), никогда не была переведена на английский. Уэстон Ла Барр (Weston La Barre) писал в 1938 году о Пейотной религии.. Вот, собственно, и все. Я был совершенно заинтригован. Существовали культурные, психологические и религиозные описания действия вещества, обладающего, как выяснилось, магическими свойствами. Его легко синтезировать. Но я с готовностью подчинился невидимой руке, которая легла на мое плечо: "Постой, еще не время". Я прочитал всю свежую литературу, эссе Олдоса Хаксли (бурные "Двери восприятия" и более осмотрительные "Рай и ад") и в целом негативную критику Анри Мишо (Henri Michaux) (Жалкое волшебство). Только в апреле 1960 года мой интерес возродился. Мой друг психолог Терри Мейджер и его друг Сэм Голдинг, изучающий медицину, предложили стать моими "няньками" в эксперименте с 400 миллиграммами сульфата мескалина. Этот день я не забуду никогда. Он, несомненно, подтвердил верность выбранного мной курса. Подробности того дня безнадежно сложны и останутся похороненными в моих записках, но сама сущность переживания такова. Я видел мир, представленный в нескольких лицах. Его чудные краски были мне внове, ибо я никогда особенно не замечал цвета мира. Раньше мне казалось, что все оттенки имеются в радуге. Внезапно я осознал сотни новых оттенков, которые я не могу забыть даже теперь. Мир стал чудесен. Я видел внутреннее устройство пчелы, что-то собирающей в сумку на задней лапке, что бы отнести это в улей. Меня совершенно не пугала близость пчелы. Мир являл собой чудо озарения. Я видел людей в карикатурном виде, их боль и надежда вырывались наружу, и, кажется, они не возражали, что я вижу их так. И вот что поразило меня больше всего - я видел мир, как в детстве. Я забыл знакомые мне красоту и волшебство. Я оказался в знакомом месте, где уже бывал. Я вспоминал все, что знал тогда, все, что забросил, а потом и забыл с возрастом. Это похоже на пробный камень, который разрушает сон и выталкивает в реальность. Это переживание вновь воскресило во мне ту способность испытывать чудесное волнение, которая была в детстве, позже она сгладилась и забылась. В этот день больше всего меня ошеломило, что это необычайное воспоминание было вызвано всего лишь крупицей белого вещества. Но никак нельзя сказать, что воспоминания находились в этом веществе. Все, что я ощутил, пришло из глубин моей памяти и моей психики. Я имею в виду, что в нас находится целая вселенная - в разуме и душе. Мы можем не искать к ней пути, можем даже отрицать ее существование, но внутри нас на самом деле есть вселенная. Некоторые химические вещества способны продемонстрировать ее наличие. Я решил посвятить всю свою энергию и умение объяснению сущности этих средств самопознания. Уже говорилось, что мудрость - это способность понимать других; тогда понимание себя - это просветленность. Я нашел свой путь познания. Глава 3. Барт В конце 1940-х я женился на рыжеволосой студентке Калифорнийского университета по имени Хэлен. Мы оба были активными членами маленькой дружеской компании - группы Тауэр-энд-Флэйм/Хонор-Стьюдент/Фи-Бетта-Каппа. Несколько встреч группы проходили в двух маленьких комнатушках, затерянных в старом здании кампуса Калифорния Холл. Мы называли себя компанией Кал-Холл. Основные наши черты - достаточная интеллигентность и неловкость в общении с другими людьми. Интересно, что начало моих отношений с Хелен связано с химическими соединениями. Однажды я пришел в Кал-Холл, пропахнув ванилином (ароматическим компонентом экстракта ваниллы), который использовал в больших количествах в химических лабораториях. Ей понравился запах, и вскоре мы стали неразлучной парочкой. В Хэлен текла шотлдандская кровь. Она оказалась единственным ребенком в семье. Мы поженились из-за довольно сильного давления родителей с обеих сторон. Примерно через год у нас родился сын, которого мы должны были назвать Степаном Александровичем, последуй мы старым русским традициям первородства. Вместо этого, мы остановили свой выбор на Федоре Александровиче - в честь моего отца - и назвали сына Тео. Несколько лет спустя я получил степень доктора биохимии, а Хэлен - степень бакалавра гуманитарных наук, специализирующегося на славянских языках. Она очень хорошо говорила по-русски, даже лучше, чем я. Мне предложили место химика в Доул Кемикл Компани, и я согласился. В первые несколько лет я предпринял определенные усилия, которые позволили разработать структуру и провести синтез инсектицида, поступившего затем в коммерческое производство. За это мне была гарантирована свобода в любых моих исследованиях и разработках. Это самая высшая награда для любого химика. После замечательного мескалинового опыта я хотел заняться исследованием мира центральноактивных препаратов с упором на психоделические вещества. Я энергично принялся за разработки, связанные с синтетическими вариантами молекулы мескалина, но возникло одно необычное препятствие. Не существует, и, насколько я могу судить, не может существовать никакой "животной" модели для определения характеристик и оценки психоделических препаратов. Поэтому все находки испытывались непосредственно на людях, и самым первым кандидатом был я сам. Я довольно легко разработал новые структуры молекул, которые могли показать интересные результаты в области мышления и восприятия. Я оказался своим собственным подопытным. Только некоторые коллеги по работе знали мою технику апробирования новых веществ. Я должен был предложить серию воспроизводимых экспериментов, которые могли бы дать рациональный ответ или хотя бы подтолкнуть к ответу на вопрос: "Какое количество принимать?". И это гораздо более легкий вопрос по сравнению с очевидным следствием: "Что он делает?" Я прочитал всю скудную литературу по эффектам воздействия ЛСД-подобных препаратов на экспериментальных животных. Мне нужна была и какая-нибудь по-научному выглядящая экспериментальная структура. И если директору по исследованиям вздумалось бы привести с собой каких-нибудь посетителей, чтобы поразить их, он бы мог показать на мою лабораторию и сказать посетителям-пожарным: "Вот в этой лаборатории исследуют психоделические вещества!". Двумя самыми популярными видами экспериментальных животных в то время были бойцовые рыбки и пауки. При плетении паутины пауки делали ошибки, зависящие от дозы, что считалось мерой ЛСД интоксикации. Пресловутая чувствительность рыбок к ЛСД, в свою очередь, выражалась следующим образом: когда немного вещества попадало в воду, они начинали плавать задом наперед, или кверху брюхом, или еще каким-нибудь причудливым способом. Не желая возиться с паутиной, я выбрал рыбок. В Ван Уотерз и Роджерс послали заказ на несколько больших аккумуляторных сосудов, в местный зоомагазин - на бойцовых рыбок, а в швейцарскую фармацевтическую фирму Сандоз - на грамм ЛСД. Все быстро доставили, и вместе с оборудованием пришел мой дорогой друг Барт из аналитического отдела. Он был аккуратным и сдержанным джентльменом, но, несмотря на это - самым любопытным человеком во всем здании. Странные события в "психоделической" лаборатории очаровали Барта. Он увидел открытый пакет из лаборатории Сандоз, в котором лежала причудливая емкость, в которой, в свою очередь, находилась стеклянная ампула с надписью "Лизергид, экспериментальное вещество" и т.д. Барт помог мне выяснить нормальный стереотип поведения бойцовых рыбок, и теперь ненормальные изменения их поведения свидетельствовали бы о действии препарата. Барт фактически стал моим постоянным спутником. |
Похожие:
 | «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества,... |  | А не хватает нам любви к детям. Не хватает самоотверженности родительской, педагогической. Не хватает сыновней, дочерней любви |
| История современной психологии / Пер с англ. А. В. Говорунов, В. И. Кузин, Л. Л. Царук / Под ред. А. Д. Наследова. – Спб.: Изд-во... | | Книга-игра, книга-головоломка, книга-лабиринт, книга-прогулка, которая может оказаться незабываемым путешествием вокруг света и глубоким... |
| Они доступны любому индивидууму, не смирившемуся с неудачами в личной жизни, готовому изо всех сил бороться за свое счастливое будущее,... | | Неизвестная история человечества/ Пер с англ. В. Филипенко. — М-: Изд-во «Философская Книга», 1999. — 496 с |
| Только раза в четыре длиннее. Довольно масштабный роман моей оппонентки содержит дюжину трупов, море мистики, несколько историй неземной... | | ... |
| «Школа родительской любви» (далее по тексту «Школа») – это одна из форм работы с семьями воспитанников мдоу детский сад «Березка»,... | | Читая эти страницы, вы, возможно, много узнаете об истории церкви. И все же церковная история в этой книге не главное. Книга эта... |