Sanctitas et praxis. Практики святости на Востоке и Западе Почитание мощей святых и сакральная география средневековой Болгарии (Д.И. Полывянный)
Почитание святых мощей сопровождает всю историю средневековой Болгарии от принятия христианства до османского завоевания, и по сей день оставаясь важной составляющей духовной жизни болгарского общества. Территориальное расположение центральных и периферийных объектов почитания, состав и конфигурация сонма почитаемых болгарами святых являлись одним из главных факторов формирования культурной географии Болгарии, позиционирования ее главных церковных, политических и духовных центров. На фоне других средневековых православных славянских культур болгарские практики почитания мощей святых отличаются частыми перемещениями мощей по городам и монастырям, их активным использованием в целях укрепления политического и духовного авторитетов изменявших свое местоположение болгарских столиц. Почитание мощей продолжалось и в периоды ликвидации болгарской государственности, обеспечивая преемственность основных концептов государственной и церковной идеологии. Описания «посмертных путешествий» почитавшихся в Болгарии святых сформировали устойчивую литературную традицию, донесшую до наших дней многие важные сведения о средневековом болгарском прошлом, а весь комплекс явлений, связанных с почитанием мощей оформил важнейший аспект культурной самобытности средневековой Болгарии.
Ключевые слова: средневековая Болгария, мощи святых, почитание мощей, перенесение мощей, культурная самобытность.
Внимание современной медиевистики к христианским реликвиям, а среди последних – к мощам святых – вполне соответствует роли последних в жизни средневековой Европы1119. Мощи были необходимым атрибутом дворцового и храмового обихода, предметом межгосударственного соперничества и дипломатических переговоров, ценным даром или выгодным товаром, объектом поклонения и средством обеспечения престижа и защиты их обладателей – клирика или мирянина, простого или облеченного властью человека, города или государства.
На фоне этого опыта почитание мощей святых в средневековой Болгарии, как нам представляется, имело некоторые особенности не только по сравнению с Западной Европой1120 и Древней Русью, но и с соседней и близко связанной с ней Византией. Среди таковых прежде всего можно отметить активное перемещение мощей святых внутри страны и через ее границы; их использование как ресурса реализации политических целей; формирование с их помощью основных ориентиров сакральной географии средневекового Болгарского государства. Это отмечали и современники - в известном «Списке русских городов дальних и ближних» XIV в., болгарская столица Тырново отмечена пребыванием мощей св. Параскевы-Петки («Тернов, ту лежить святаа Пятница»)1121. В русском летописном своде 1408 г. сведение о взятии Тырново османами в 1393 г. включает информацию о превращении патриаршего храма Св. Вознесения в мечеть и о сожжении завоевателями находившихся здесь мощей святых («и мощи святыхъ огнем пожже»1122), косвенно отражая неразрывную связь международного имиджа болгарской столицы с хранившимися в ее храмах мощами святых.
Исследователи древнеболгарской книжности на протяжении всей ее истории отмечают развитие описаний перенесений мощей святых как литературного жанра, возможно, восходящего к кирилло-мефодиевской традиции и отражавшего практики, распространенные на протяжении всего болгарского средневековья1123. В эпоху османского владычества перемещение, продажа и уничтожение мощей святых становятся инструментами имперской политики в отношении православных подданных.
Наконец, уже в наше время в общественно-политической жизни Болгарии большой резонанс получают события, либо прямо связанные с обретением или перенесением мощей, либо напоминающие их по форме. В 2007 г. состоялось перенесение останков, атрибуированных болгарскому царю Калояну (1997-2007), в храм свв. 40 мучеников в Велико Тырново; в 2009 г. власти и жители Велико Тырново торжественно встретили возвращение в город из Рильского монастыря части мощей св. Иоанна Рильского, а население Варны – временно привезенную из Греции главу св. Климента Охридского; в 2010 г. как государственный акт было отмечено обретение мощей св. Иоанна Крестителя на острове близ Созополя; в 2014 г. широко обсуждалась в СМИ идея обмена вывезенных из Греции в 1917 г. мощей святых из фондов Национального исторического музея в Софии на хранящиеся в Фессалониках останки, атрибуированные болгарскому царю Самуилу (987-1014) и пр.
В цели нашей работы входят систематизация, периодизация и типологизация практик перенесения мощей святых в средневековой Болгарии от ее христианизации до установления османского господства в контексте формирования ее политического и сакрального пространства. Вне всякого сомнения, само обращение болгар к практике перенесения мощей святых неотделимо от принадлежности Болгарии восточнохристианскому ареалу и ее территориальной близости к Византии. Как отметил Х. Клейн, «византийский император являлся и выступал хранителем, защитником и раздаятелем наиболее ценных реликвий христианства, например, связанных со Страстями Христовыми или с Девой и определенными восточными святыми. Именно обладание этими святынями подчеркивало тесную связь императора с небесными силами, обеспечивало его непобедимость в бою и придавало его правлению политический и духовный престиж, который другие христианские государи могли приобрести, только если они сами стали бы владельцами этих драгоценных, действительно драгоценных вещей»1124.
Эта характеристика вполне применима к государям христианской Болгарии, но нуждается в отдельных коррекциях. Прямые сведения о мощах, переданных из Византии в Болгарию в дар, отсутствуют, что не может свидетельствовать об отсутствии такой практики, но косвенно указывает на то, что ей не придавалось особого значения. Так, источники о крещении болгарского князя Бориса, принявшего имя Михаил (864 г.) не упоминают передачу ему из Константинополя в дар реликвий или мощей, хотя среди археологических находок в его столице Плиске имеется напоминающая традиционные дары византийских императоров новокрещеным варварским государям крестообразная золотая ставротека-реликварий1125. В другой болгарской столице – Преславе – в северной части храма рубежа IX-X вв., известного погребением сподвижника Бориса-Михаила (852-889) и Симеона (893-927) Мостича, раскрыта погребальная камера-реликварий. В ней обнаружены костные останки и черепки с надписями, свидетельствующими, что они имели отношение к мощам («рука и глава Мариина Антиохийска»)1126. Сохранились также имена святых без указания на наличие мощей (Иона, Варвара, Евстратий, Киприан, Симеон Столпник, Поликарп, Кир, Иоанн)1127. Возможно, частицы хранившихся здесь мощей использовались для основания на них новых храмов в Преславе, «переявшем славу» первой столицы Болгарии. Надписи сделаны одновременно и одной рукой, что можно объяснить инвентаризацией военной добычи или необходимостью идентификации мощей при хранении.
Еще одна черта средневековой болгарской практики перенесения мощей – инициирование и осуществление таких актов, как правило, происходило на высшем государственном уровне и с политическими целями. За редкими исключениями, источником переносимых святых мощей были временно захваченные или перешедшие под власть болгар византийские города и земли. Практически все документированные случаи связаны с захватом мощей в качестве военной добычи, их как контрибуции или за выкуп и пр. В одном из писем Симеону император Роман I Лакапин (920-944) вопрошал болгарского государя: «И на каком основании ты твердишь, что у болгар есть обычай требовать чужое и не отдавать?»1128
Первое из документированных перенесений мощей относится к правлению Бориса-Михаила, когда из города и центра епископии Струмицы находившиеся здесь мощи святых мучеников, пострадавших при Юлиане Отступнике (361-363), были перенесены в Брегалницу – новосозданный центр одной из епископий «славянского языка», организованных Борисом-Михаилом на юго-западном направлении территориального расширения Болгарии.
Выбор перенесенных мощей, как и места их упокоения, отвечал задачам создаваемого Борисом-Михаилом на юго-западе своего государства подвижного культурного фронтира, призванного включить в каноническую территорию формируемой болгарской церковной организации славянское население сопредельных территорий, еще не вошедших в Болгарское государство. Инициатором перенесения мощей выступил сам болгарский князь, исполнение было возложено на светские и церковные провинциальные власти, установленные или подчиненные им в Струмице, а главной целью было укрепление статуса новой славянской епископии, центр которой был установлен на приморской территории нынешней Албании. Ее главой стал ученик св. Константина-Кирилла и Мефодия св. Климент Охридский1129, который, как считают многие исследователи, и составил первую службу святым, где упомянуты одиннадцать имен из пятнадцати, но мученики названы Седьмочисленниками. Единственный датированный XIV в. список этой службы, озаглавленной Иже въ Струмици Тимотѣѣ Комасиѣ и Харитона Теодора и прочиихъ, погиб с Национальной библиотекой в Белграде в апреле 1941 г.1130
Подробное описание перенесения мощей вошло в составленное в конце XI или в начале XII в. архиепископом Охрида Феофилактом Ифестом житие Пятнадцати тивериопольских мучеников. По его словам, болгарский князь Борис-Михаил приказал своему наместнику комиту Таридину перенести мощи в Брегалницу, где был воздвигнут посвященный мученикам храм. Данные археологических раскопок Б. Алексовой подтверждают наличие в конце IX в. в Брегалнице храма, перестроенного из более древнего здания и украшенного фресками, отражавшими почитание мучеников1131. В свою очередь, этот храм подвергся реконструкции и возможно, был заново расписан при Феофилакте Охридском, в связи с чем им мог быть создан новый текст. Само перенесение мощей описано на основе агиографических топосов, включавших явление чудес, несогласие жителей Струмицы, которые лишь после уговоров епископа и угроз комита Таридина согласились отдать мощи троих из мучеников. В Брегалницу были торжественно перенесены останки епископа Евсевия и двух членов общины – Комасия и Тимофея. В конце IX в. при сыне и наследнике Борисе – Симеоне к мощам трех мучеников прибавились мощи мирянина Сократа и священника, по другим данным, епископа Феодора, которого Феофилакт считал одним из 318-ти участников Никейского собора 325 г. Общее празднование перенесения мощей мучеников было установлено 29 августа, что зафиксировано памятями «иже на Струмици» Тимофея, Феодора, Евсевия «и их дружины» в Ассеманиевом евангелии и Саввиной книге XI в., а также в Охридском Апостоле конца XII в. (под 28 ноября – первоначальным положением мощей в Струмице), в Струмицком апостоле XIII в. (где о «дружине» не упоминается, но добавлено в искаженном виде имя Сократа – Сенкратий)1132. Память Струмицких мучеников также читается под 27 ноября в Скопльском апостоле 1313 г., что говорит об их длительном и преемственном локальном почитании1133.
После падения Преслава в 971 г. средоточием политической и церковной организации Болгарского государства становятся его западные территории. Правивший здесь Самуил (976-1014) в 980-е гг. путем нескольких осад вынудил жителей византийского города Лариссы выдать ему мощи почитаемого как чудотворца и мироточца местного епископа св. Ахиллия, по преданию, также одного из 318-ти «никейских отцов». Мощи были перенесены Самуилом в Преспу – труднодоступный и хорошо укрепленный город-убежище на Преспанском озере, где после Софии и Охрида временно находилась и резиденция патриарха Болгарской церкви. Видимо, мощи были востребованы как в надежде на их градозащитную силу, так и в связи с их мироточением, которое играло важную роль для организации церковной жизни в фактически упраздненной Иоанном Цимисхием Болгарской патриархии. На острове, где находилась резиденция Самуила, был построен (или освящен) храм в честь св. Ахиллия, где, как предположил раскопавший его Н. Муцопулос, болгарский царь и был погребен в 1014 г.1134 Часть мощей св. Ахиллия годом позже была возвращена в Лариссу, но почитание святого после этих событий широко распространилось в южнославянских землях. Память «святаго отца нашего святителя Ахиллия» записана в Ассеманиевом евангелии под 15 мая. Один из архиереев Охридской архиепископии, деволский епископ Михаил в дополнениях к «Истории» Иоанна Скилицы, сделанных в 1118 г., отметил, что Самуил «перенес и мощи св. Ахиллия, бывшего епископом Лариссы во время Константина Великого и участником великого собора вместе с Регином Скопльским и Диодором Фракийским, и переместил их в Преспу, где были его дворцы, построив в его имя прекрасный и величественный дом».1135 Храм был разорен при подавлении варяжскими наемниками восстания Георгия Войтеха в 1072 г., а часть мощей св. Ахиллия оказалась в сербском селе Арилье, где позднее был воздвигнут новый храм в память святого. Некоторые авторы трактуют сведения Михаила Деволского как свидетельство перенесения в Преспу мощей свв. Регина и Диодора1136. Если таковое и имело место, то сосредоточение в одном храме мощей трех из 318 «никейских отцов» скорее отвечало политике созданной в 1018 г. Охридской архиепископии, стремившейся представить себя центром исконного православия, и могло произойти уже после падения Болгарии. Самуил был, прежде всего, заинтересован в неприступности своей резиденции в Преспе, и перенесение им мощей св. Ахиллия, скорее всего, преследовало эту цель. На ту же мысль наводят градозащитные акценты в надписи царя Иоанна Владислава (1015-1018) в крепости Битоля, воздвигнутой «помощью и молитвами пресвятой владычицы нашей Богородицы и заступничеством двенадцати верховных апостолов … для убежища и во спасение, и на жизнь болгарам» 1137. В качестве более поздних балканских параллелей можно отметить отчетливые градозащитные акценты в посвященных перенесению мощей св. Филофеи в Бдин и св. Параскевы-Петки в Сербию произведениях современников османского нашествия Иоасафа Бдинского и Григория Цамблака. Возможно, последнему принадлежит написанное около 1402 г. житие св. Иоанна Нового, мощи которого были перенесены в Сучаву молдавским господарем Александром Добрым (1400-1432)1138. Сербский деспот Георгий Бранкович в 1453 г. за огромную сумму в 30 000 дукатов купил мощи св. апостола Луки для защиты своей резиденции в Браничево, на пять лет пережившей Константинополь1139. При этом мощи св. Параскевы-Петки и св. Филофеи оставались в Белграде, но, видимо, не были сочтены последним сербским государем серьезным градозащитным ресурсом, т. к. ни Тырново, ни Крушевац, ни Белград они не защитили.
В некоторых работах к правлению Самуила относится перенесение в Средец мощей болгарского отшельника первой половины Х в. св. Иоанна Рильского, погребенного в основанном им на западе Болгарии монастыре. Другие авторы, доверяя информации т. н. народного или монастырского жития святого, считают, что перенесение мощей из монастыря в Средец могло состояться при современнике святого – болгарском царе Петре (927-971), по преданию, встречавшимся и беседовавшим с Иоанном. Однако первые свидетельства почитания св. Иоанна Рильского в Средце относятся ко времени византийского господства в Болгарии, а старшие славянские служебные тексты святому восходят к творчеству проживавшего в Средце в правление императора Мануила I Комнина (1143-1180) византийского сановника и писателя Георгия Скилицы, произведения которого дошли до нас преимущественно в славянских переводах. Поскольку написание службы и канона могло сопровождать перенесение мощей, уместно предположить, что практика перенесения мощей с целью укрепления престижа административных центров получила дальнейшее развитие и после падения Болгарского царства в имперском управлении болгарскими землями. По словам Георгия Скилицы, святой явился во сне игумену Рильского монастыря и повелел перенести его в Средец, из окрестностей которого он был родом, в царствование «двуродного», в котором видят императора Романа IV Диогена (1068-1071). Мощи явили свою чудотворную силу, от них получил исцеление сам Мануил I. Пребывание мощей св. Иоанна Рильского в Средце было прервано в 1183 г., когда в качестве военной добычи их вывезли венгры. В 1187 г. мощи были возвращены из Эстергома в Средец, а житийная традиция Иоанна Рильского пополнилась легендой о том, как венгерский епископ, поставивший под сомнение святость мощей, лишился речи и в страхе вернул святыню на родину.
История перемещения мощей св. Иоанна Рильского в Средец показывает, что мощи святых продолжали определять сакральную географию средневековой Болгарии и в те времена, когда Болгарское государство прерывало свое существование. Это особенно проявилось в деятельности иерархов Болгарской (Охридской) архиепископии, созданной в 1014 г. Василием II (976-1025) на возвращенных под византийскую власть болгарских землях1140. Так, на мощах святых учеников Кирилла и Мефодия – Климента и Наума византийским клиром и властями были воздвигнуты или обновлены храмы в Охриде и его окрестностях, а почитание Тивериопольских мучеников стало мощным средством укрепления духовного авторитета новой церковной организации. Под пером Феофилакта Охридского и в контексте его церковной политики возникла идентификация македонской Струмицы с древним фригийским епископским центром Тивериополем, которая закрепилась и держалась вплоть до упразднения Охридской архиепископии в 1767 г.1141 Идея перенесения благодати, связанной с мощами мучеников, была далее развита как в литературной, так и в канонической практике архиепископов Димитрия Хоматиана (1216-1236) и Константина Кавасилы (40-60-е гг. XIII в.), но уже без акцентов на роль князя Бориса-Михаила в перенесении мощей. Усилиями охридских иерархов почитание Тивериопольских мучеников, св. Ахиллия и «никейских отцов», учеников Константина-Кирилла – Климента и Наума Охридских, как и св. Димитрия Солунского, было возвращено в византийский контекст, а после 1204 г. стало средством укрепления авторитета не только охридских иерархов, но и претендовавшего на императорскую корону бывшего византийского Запада государя Эпира Феодора Дуки Комнина (1215-1230)1142. Охридские архиепископы, в титул которых входил эпитет «всея Болгарии», и в дальнейшем продолжали усилия по обособлению собственного сакрального пространства, куда входили почитание связанных с Болгарией святых, им составлялись по-гречески службы, поновлялись храмы и их росписи и пр.1143
Возобновление Болгарского царства при братьях Петре и Иоанне Асенях началось событиями в восточной части бывшей государственной территории, в византийское время разделенной в административном и церковном отношениях на провинции Верхняя и Нижняя Мезия, а также Малая Скифия (в болгарских представлениях – «Верхняя земля»), и территорию катепаната Болгария, соответствовавшую диоцезу Охридской архиепископии (для болгар – «Нижняя земля»). Первым актом возобновления Болгарского государства стало перенесение чудотворной иконы и, возможно, частицы мощей св. Димитрия Солунского в Тырново, ставшее центром созданной Асенями новой архиепископии Загора. В хиротонии первого загорского архиепископа Василия участвовал и епископ Видина (Бдина) из Охридского диоцеза, а освящение построенного в честь святого храма положило начало возобновлению Болгарского царства и его самостоятельной церкви1144.
Если с именем Петра (1186-1197) связана отчетливая линия на возвращение низвергнутого Иоанном Цимисхием царского достоинства Болгарии, то в политике его соправителя Иоанна Асеня I (1186-1196) заметен акцент на восстановление единства всей государственной территории Болгарии. Одним из средств этой политики, которую продолжили и наследники первых Асеней – Калоян (1197-1207) и Иоанн Асень II (1218-1241), стало перенесение мощей святых в новую столицу Тырново. На укрепление ее легитимности и авторитета были направлены многочисленные перенесения мощей святых в различные тырновские храмы в конце XII–первой трети XIII вв.1145 После распространения власти братьев Асеней на северную часть диоцеза Охридской архиепископии в первой половине 1190-х гг. в Тырново были перенесены из Средца мощи св. Иоанна Рильского, что символизировало переход на новую столицу Тырново не только благодати и сакральной защиты, обеспечиваемой святым, но и авторитета крупнейшего западного центра Болгарии – Средца-Софии, где в Х в. некоторое время пребывал глава болгарской церкви патриарх Дамиан, изгнанный из Дристра Иоанном Цимисхием, а в XI-XII вв. находились византийские власти катепаната Болгария.
Позднее царь Калоян (1197-1207) в Тырново из византийских земель перенес мощи св. Илариона – епископа г. Моглен в Македонии и борца против еретиков, который наставил в вере императора Мануила I; чудотворные мощи св. Иоанна, епископа Поливотского, из византийского Мосинополя, и змееборца св. Михаила Воина из Потуки. Были также перенесены мощи двух византийских святых-женщин – св. Филофеи и св. императрицы Феофано (Феофании). Репертуар мощей не дает оснований для вывода об их сознательном выборе Калояном. В отличие от Иоанна Асеня I, целенаправленно перенесшего на восток страны мощи известного святого, связанного с Болгарским Западом, его младший брат стремился к количественному пополнению сосредоточенных в столице святынь. Полученные как военная добыча мощи были помещены в столичных храмах Св. Вознесения, св. Петра и Павла, свв. 40 мучеников и др.1146
После 1204 г., когда Константинополь пал под ударами крестоносцев, в перенесение мощей из Византии в Болгарию стало вкладываться значение перехода к болгарской столице авторитета и полномочий центра всего православия. Именно такую трактовку царь Иоанн Асень II (1218-1241) придал выкупу у латинян и перенесению в Тырново около 1230 г. мощей св. Параскевы-Петки из Эпивата, которая, видимо, не в последнюю очередь из-за контаминации со св. Параскевой Римской, заняла ведущее место в сонме святых покровителей болгарской столицы, приобретшем таким образом общеболгарский характер и способствовавшем консолидации территориальной идентичности Болгарского царства1147. Более того, св. Параскева-Петка стала наряду со св. Иоанном Рильским небесной заступницей Болгарского царства, ее именем скреплялись межгосударственные договоры.
Первые описания перенесений мощей в Тырново Иоанном Асенем I и Калояном, сохранившиеся в составе минейных и проложных житий, были краткими и редко включали все традиционные компоненты канона, в отличие от Феофилактова жития тивериопольских мучеников: обретение мощей (inventio), их эксгумация (elevatio), перенесение (translatio), встреча (adventus) и положение (depositio). Таков текст в т. н. Норовском прологе XIII в.: «По прошествии трехсот лет благоверный царь Асень поднялся, пришел в Средец, взял мощи святого, перенес их в Загорье и положил их в граде Трапезице (одном из тырновских укреплений - ДП), создав церковь во имя святого. И лежа здесь, они дают исцеление и доныне»1148. В наиболее пространном тексте, сохранившемся в Софийском Прологе XIV в., подчеркивалась связь между перенесением мощей и возобновлением Болгарского царства соименным святому царем Иоанном Асенем I, давалось подробное описание перенесения мощей и призывалось благословение святого на его соотечественников, «единородный тебе болгарский народ»1149.
В Тырново также при Калояне в конце XII в. из «греческой земли» были перенесены мощи св. Илариона Могленского. Все письменные свидетельства почитания этого святого, в том числе сведения об его поставлении охридским архиепископом Евстафием, сохранились только в славянских версиях. Видимо, при Иоанне Аcене II был составлен текст о перенесении мощей св. Илариона Могленского «болгарским царем Калояном, братом старого царя Асеня … в свой царствующий престольный град, нареченный Великим Тырновом», где также описывались обретение и встреча мощей в болгарской столице, их положение в царской лавре свв. Сорока мучеников1150.
В проложном житии св. Михаила Воина из Потуки в Драгановой минее XIII в., особенно богатой текстами о святых, чьи мощи хранились в Тырново, описано перенесение мощей святого Калояном в храм Св. Вознесения «в богоспасаемом царьграде Тырнове»1151, т. е. болгарская столица приравнена к Константинополю.
В Драгановой минее помещено проложное житие св. Параскевы-Петки Эпиватской, чьи мощи были торжественно перенесены Иваном Асенем II «в свой славный царьград Тырнов» в то время, когда «франки владели Царьградом (Константинополем – Д. П.) и платили дань Ивану Асеню»1152. Перенесению мощей был посвящен еще один текст, сохранившийся в списке XIV в., где описывались обстоятельства выкупа мощей св. Параскевы-Петки у «латинян»: «Вложил Бог в сердце... царю нашему Иоанну Новому Асеню, сыну прежнего старого Асеня, испросить святую преподобную Петку, ибо тогда были латиняне. Хотя они владели Царьградом, но они вельми боялись и почитали его и повиновались каждому слову, исходившему из уст царя Асеня, ибо... благодаря ему удерживали власть... И вымолил он наилучшее — честь и похвалу, радость и веселие, непобедимую помощь, укрепление царству и в этом веке, и в будущем...». Молитвенное завершение подчеркивало роль св. Параскевы-Петки как покровительницы Болгарского царства: «Дай мир нашей жизни, благополучие церквам, силу и мощь против врагов нашему царю, спасая и защищая боляр и воинов, людей, которых Бог подчинил его власти...»1153. В тексте особо подчеркивалась роль в перенесении мощей преславского митрополита Марка, что могло акцентировать связь древней и новой болгарских столиц.
Остальные повествовательные тексты о перенесении мощей святых в Тырново сохранились в редакции патриарха Евфимия, составившего в последней четверти XIV в. т. н. «Тырновские четьи минеи» - десятитомный свод житийных и служебных произведений, в основе которого лежали тексты предшествующего времени. Так, в житие св. Иоанна Рильского было включено «письмо» Иоанна Асеня I «всечестному архиерею Божьему и духовному отцу нашей царственности господину Василию», которому и отводилась главная роль в перенесении мощей. Пока патриарх торжественно шествовал в столицу через Рильский монастырь (лежащий в противоположной от Тырново стороне), царь построил для святого новый храм на холме Трапезица и встретил мощи в местности Крестец, где они провели неделю, прежде, чем храм был подготовлен к возложению мощей. В житие было включено еще одно «письмо» - самого св. Иоанна царю Петру, где святой напутствовал государя, завершив послание призывом «валяться в ногах матери твоей Церкви, усердно кланяться и преклонять главу перед ее первопрестольником»1154. Роль патриарха в перенесении мощей была подчеркнута и в евфимиевской редакции пространных житий свв. Илариона Мегленского, Параскевы-Петки и Филофеи 1155.
Существенные аспекты почитания мощей во Втором Болгарском царстве связаны с оформлением соседнего Сербского государства и его церковной организации, основатель которой св. Савва скончался в Тырнове в январе 1236 г. Мощи св. Саввы пробыли в болгарской столице год и были перенесены в посвященный его памяти монастырь Милешево1156. Это перенесение следовало сложившейся к тому времени сербской традиции возвращения мощей святых (как правило, членов дома Неманичей или архиепископов Сербской церкви) в «задужбины» - выстроенные специально для поминания этих святых храмы. В державе Неманичей, где отсутствовал единый центр и часто изменялась государственная территория, Тырново и сонм его святых, с которым было связано и почитание св. Саввы Сербского, пользовался значительным авторитетом, о чем свидетельствует большое число сохранившихся сербских списков служб и житий тырновских святых1157.
В ходе османского завоевания передача мощей святых христианским вассалам стала частью политики турецких властей. Сознательно трансформируя сложившийся сакральный ландшафт завоеванных балканских земель, Баязид I (1389-1402) после захвата Тырново передал мощи свв. Параскевы-Петки, Филофеи и императрицы Феофано в Бдин, где до 1396 г. правил брат последнего тырновского государя Иоанна Шишмана (1371-1395) Иоанн Страцимир, а мощи св. Гавриила Лесновского – в Вельбужд, принадлежавший другому вассалу – деспоту Константину. После взятия Бдина османами в 1396 г. мощи св. Параскевы-Петки в 1402 г. были переданы союзнику Баязета (1389-1402) сербскому деспоту Константину Лазаревичу (1389-1427) и хранились в Крушевце. В сербской литературной традиции это было воспринято как переход от «болгарской славы» святой к сербской, что нашло отражение в списках житийных и служебных текстов, посвященных св. Параскевы-Петке и созданных в XV-XVI вв.1158 После смерти Константина и захвата османами Крушевца в 1427 г. мощи перемещены в Белград, откуда в 1521 г. их перенесли в Константинополь, а затем в Яссы в 1641 г. Мощи св. Филофеи также в конце концов были переданы в Валахию (в Куртя-де-Арджеш).
Мощи св. Иоанна Рильского имели иную судьбу. Около 1469 г. по инициативе рильских монахов и протекции дочери последнего сербского деспота, переданной в гарем Мехмеда II, «султанши» Мары Бранкович мощи были возвращены в Рильский монастырь. Их путь, подробно описанный современником этих событий Владиславом Грамматиком, уже в полном соответствии с реальной географией тогдашних коммуникаций вел из Тырново в Рильский монастырь через Никополь (где был схвачен и казнен последний тырновский царь Иоанн Шишман) и Средец (куда османские власти переместили из Сербии мощи канонизированного сербского короля Милутина). «И так был перенесен от преславного града Тырнова и от Загорской земли в славный монастырь, который находится в Рильской пустыни, более, чем достойный похвалы наш отец Иван – воистину великое светило всему миру, стена и основание веры, красота пустыни и украшение это монашеству. И совершил это Бог неким чином и соизволил так, что его (святого – Д. П.) прибытием западные болгарские земли вновь освятились и были напутствованы к добру»1159, – заключил свой текст Владислав, как бы свертывая «сакральную географию» средневековой Болгарии до пределов последнего прибежища ее святого покровителя – Рильской обители и Западной Болгарии, которой широко распространенные в XII-XVв. болгарские апокрифические тексты отводили роль места свершения эсхатологических пророчеств накануне ожидавшегося современниками в конце XV в. Страшного суда.
Л.Б. Сукина
|
