Судебная реформа 1864 года: предпосылки, основные начала, значение А.В. Верещагина
заведующая кафедрой публичного права, кандидат юридических наук, доцент
Владивостокский государственный университет экономики и сервиса
Россия, г. Владивосток
Судебная реформа 1864 года образец комплексного подхода к преобразованию юстиции. Авторы Судебных уставов скрупулезно изучили имевшийся зарубежный и российский опыт и создали оригинальные нормативно-правовые акты, позволившие в феодальной России создать самостоятельную судебную власть. Этот опыт имеет важное значение для современных реформаторов, поскольку модернизации середины XIX и конца XX веков в России имеют схожие предпосылки.
Ключевые слова и словосочетания: история российского права, судебная реформа 1864, Судебные уставы, самостоятельность судебной власти, несменяемость судей, суд присяжных, досудебное производство, присяжная адвокатура
JUDICIAL REFORM OF 1864 YEAR: CAUSES, PRINCIPLES, IMPORTANCE
A.V. Vereshchagina
PhDin Law Head of Department of Public Law,
Institute of Law
Vladivostok State University Economics and Service
Russia, Vladivostok,
Court reform 1864 year is the pattern of the comprehensive approach to the justiceЧs reorganization. AuthorsЧre Court Statutes thoroughly studied the foreign and Russian legislation and created original laws, which made it possible to form the independent judicial authority. This experience has the significance for the modern reformers, because the modernizations middle XIX and end XX century in Russia have similar reasons.
Keywords: history of Russian law, court reform 1864, Court Statutes, independent judicial authority, advocacy, preliminary investigation, jury, irremovability of judges
Судебная реформа 1864 года имеет обширную историографию. Первое сочинение, посвященное, в том числе, и этому преобразованию, датировано 1872 годом. Его автор, А.А. Головачев, дал оценку каждой из основных инициатив правительства Александра II. Именно в этом сочинении мы найдем два важных момента, которые задали тон исследованиям Великих реформ Александра II: 1) понимание того, что судебная реформа 1864 года один из элементов модернизации середины XIX века и 2) Судебные уставы – плод компромисса сторонников и противников реформы в целом и глубины преобразований в частности [1, c. 289 и след.].
Отмеченная А.А. Головачевым системность проведенных в царствование Александра II реформ, позволяет сделать вывод о единстве предпосылок их проведения. Иными словами причины судебной реформы есть одновременно причины модернизации середины XIX века.
Основной среди них является кризис феодально-крепостнических отношений, ставших тормозом развития экономики. Появившиеся в недрах феодальной экономики рыночные отношения не могли поступательно развиваться в отсутствие рынка труда. Препятствием к его формированию была личная зависимость крестьян от помещиков.
Не способствовала развитию рыночных отношений имевшаяся в России государственность, которая безнадежно устарела, не соответствовала потребностям общества и не обеспечивала эффективного управления. В качестве основных пороков российского государства отмечали отсутствие 1) четкого разграничения компетенции государственных органов; 2) контроля за вынесением правительственных решений; 3) безответственность чиновников из-за имевшегося дублирования полномочий; 4) казнокрадство и взяточничество [2]. Как писал А.А. Бестужев: «…кто мог, тот грабил, кто не смел – тот крал…» [3]. В оценке коррупционности чиновничества объединились представители всех слоев российского общества, вне зависимости от своих идеологических предпочтений.
Еще одной предпосылкой модернизации середины XIX века стало идеологическое оформление идеи отмены крепостничества. Его основу составляла естественно-правовая теория с признанием формального равенства вне зависимости от социального происхождения, имущественного положения, конфессиональной, национальной и т.п. принадлежности личности.
В истории России, перечисленные выше предпосылки проведения реформ, имели место и раньше, но только к середине XIX века появилась еще одна – решительное желание общества и официальных властей осуществить перемены, поддержка перемен представителями всех сословий и наличие сил, которые были готовы эти перемены осуществить.
Как известно, поводом к проведению преобразований послужило поражение в Крымской войне, совершенно неожиданное для власти. Крымская война сделала явным для Монарха то, что обсуждалось в обществе и скрывалось за внешним блеском и величием Империи: несостоятельность государственного устройства; плачевное состояние финансов, армии; казнокрадство; несовершенство системы образования; стеснение гласности; отсутствие правосудия, излишняя централизация исполнительных органов и т.д.
Александр II, вступивший на престол после неожиданной смерти своего отца, был не меньшим, если не большим консерватором, чем его родитель, но он прекрасно осознавал, что противодействие изменениям может привести к гибели государства. В своем Манифесте по случаю окончания войны Император провозгласил не только отмену крепостного права, но и необходимость судебных преобразований. Монарх понимал, что отмена крепостного права обусловливает их освобождение от юрисдикции помещиков, а, следовательно, необходима её замена. Именно поэтому подготовка отмены крепостного права шла параллельно с подготовкой судебной реформы.
В подготовке судебной реформы по критерию места проведения работ можно выделить два этапа: 1) с 1857 года по 1861 год и 2) с 1861 года по 1864 год.
На первом этапе проектами преобразований занималось II Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (далее СЕИВ) под руководством графа Д.Н. Блудова, сторонника паллиативных изменений.
После принятия манифеста об освобождении крестьян в 1861 году возникла необходимость в активизации подготовки судебной реформы. Граф В.Л. Бутков, бывший тогда Государственным секретарем, доложил Императору о недостаточной согласованности проектов, подготовленных под руководством Д.Н. Блудова, и высказал идею разработки основных начал судебной реформы, т.е. её концепции. С этого момента работа над судебной реформой сместилась в Морское министерство, где проходила под патронажем Великого князя Константина.
В сентябре 1862 года Монарх утвердил концепцию реформы, изложенную в «Основных положениях преобразования судебной части в России» (далее «Основные положения»). Документ готовился с пониманием того, что эйфория, всегда присущая обществу, вступившему на путь реформирования, быстро проходит. Поэтому в «Основных положениях» имелись не только декларации, но и детализация основных, наиболее важных судоустройственных и уголовно-процессуальных институтов: мировой юстиции (ст.ст. 10-21 части I Основных положений); суда присяжных (ст.ст. 27-38 части I основных положений); присяжных поверенных (ст.ст. 73-91 части I Основных положений) и др. Через два года после узаконения «Основных положений» 20 ноября 1864 года Александр II утвердил Судебные уставы.
Основную цель судебных преобразований разработчики видели в создании в России самостоятельной судебной власти. Они исходили из того, что только при наличии ее самостоятельности возможно отправление справедливого и милостивого правосудия.
«Основные положения» и Судебные уставы – результат огромной работы. Реформаторы изучили регламентацию судоустройства и судопроизводства европейских государств, практику функционирования юстиции в Европе, сочинения европейских юристов, проекты и записки, направлявшиеся в их адрес представителями российского гражданского общества. Дело о преобразовании судебной части в России, в котором собраны все эти материалы, составляет 74 тома, и в полном объёме они до настоящего времени не исследованы.
Конструируя российскую юстицию, авторы Судебных уставов отталкивались от теоретических разработок понятия и признаков самостоятельности судебной власти, характеризующейся: 1) отделением власти судебной от исполнительной и законодательной; 2) участием общества в отправлении правосудия; 3) состязательностью процесса; 4) устностью и гласностью судопроизводства; 5) наличием гарантий прав личности; 6) равенством всех перед законом и судом. Эти концептуальные положения нашли проявление в следующих судоустройственных и уголовно-процессуальных институтах: судебное место; несменяемость судей; суд присяжных; состязательность; процессуальное положение прокурора; защита в формальном смысле, осуществляемая присяжными поверенными; свобода оценки доказательств.
Несмотря на безусловные достоинства, отмечавшиеся, в том числе, и европейскими исследователями [4], регламентация Судебных уставов не была идеальной. Помимо указанных и не указанных положительных новаций, в них содержалось ряд спорных моментов. Наиболее явным, дающим себя знать до настоящего времени, дефектом стала регламентация досудебного производства. Основа порока коренилась в отсутствии в Судебных уставах чёткого определения модели досудебного производства – является ли оно деятельностью органов дознания по установлению обстоятельств совершения преступления и лица его совершившего или это деятельность по подготовке материалов к судебному разбирательству в отношении уже установленного органом дознания лица. Придание досудебному производству одновременно розыскного и судебного характера привело к его оценке современниками как самого «узкого», проблемного места уголовной юстиции («самое больное место действующего порядка судопроизводства») [5, с.187]. Сконструированная в XIX веке модель досудебного производства стала основой формирования в советский период беспрецедентной по своему не соответствию сущности правосудной деятельности модели уголовной юстиции (гипертрофированное досудебное производство и вторичное, по отношению к нему, судоговорение), которая существует по сей день в современной России и некоторых других государствах СНГ.
Закреплённая в Положении о введении Судебных уставов тактика проведения реформы легализовала продвигавшуюся Министром юстиции Д.Н. Замятниным идею их постепенного введения в России [6]. Фактически сначала на предполагаемой для судебного преобразования территории проводили предварительный мониторинг, направленный на сбор различных сведений, служивших основанием принятия решения о возможности (или не возможности) реформирования и степени его кардинальности. Учитывались плотность населения, его конфессиональный, национальный и др. состав, политические предпочтения, развитость коммуникаций, кадровое обеспечение и др. [7, с.865-866]. На основании полученных данных определялись изъятия, с которыми Уставы реализовывались в тех или иных регионах. В частности, в некоторых губерниях, где пролегала черта оседлости (девять западных и Бессарабская, Екатеринославская, Полтавская, Таврическая, Херсонская и Черниговская), квотировалось участие евреев в коллегиях присяжных заседателей. Оно должно было соответствовать процентному отношению их общего числа в каждом уезде к общей численности населения всего уезда. Старшина коллегии присяжных мог быть только христианином [8; 9]. Политическая ситуация и связанные с ней особенности политики царского правительства повлияли на реформирование на Кавказе, в Польше, Белоруссии, Правобережной Украине, Прибалтике, Туркестанском крае и других окраинах России. По инициативе Министра юстиции К.И. Палена постепенность введения Судебных уставов дополнили частичностью реализации их отдельных институтов. Это воплотилось в создании в 1872 году сначала только мировых судов в 9 западных губерниях [10, c. 220-224]. И лишь затем, в 1880 году, открыли Киевскую судебную палату с тремя окружными судами в Киевской, Подольской и Волынской губерниях. Только в 1882 году организовали окружные суды во всех остальных выше поименованных губерниях с судебной палатой в Вильно [8]. Продвижение Судебных уставов в полном объёме затянулось и не завершилось к 1917 году. В частности, в Приморской области (территория Приморского края современной России) суд присяжных так и не стал данностью, а мировые судьи не избирались населением, а назначались из числа рекомендованных лиц.
Судьба Судебных уставов после их утверждения не была безоблачной. Перечисленные выше начала входили в конфликт с имевшейся формой государства, и сразу после принятия Уставов началась их корректировка. Неверно думать, что вносившиеся изменения носили только консервативный характер, имели место и улучшения регламентации отдельных институтов, но все-таки доминировала охранительная тенденция. Прежде всего, подверглись изменениям «в видах правительства» судоустройственные институты, обеспечивавшие самостоятельность судебной власти и независимость отправления правосудия – несменяемость судей и суд присяжных [11, c.1033-1041]. Использовались такие приемы корректировки, как: расширение возможности привлечения к дисциплинарной ответственности судей по инициативе Министра юстиции; снижение роли общего собрания судебного места в решении организационных и процедурных вопросов его функционирования; усиление имевшихся в первоначальной редакции Судебных уставов и недопустимых в судебной системе отношений власти-подчинения между членами окружных судов и судебных палат и первоприсутствующими; сокращение подсудности суда присяжных и др. Из подсудности суда присяжных исключили дела об убийстве и насильственных действиях против должностных лиц, совершённых в отношении них при исполнении ими служебных обязанностей; против порядка управления; должностных и государственных преступлениях и т.п. [12,13]. Последнее использовалось в современной России, когда некоторые категории уголовных дел, преследуя те же охранительные цели (сиречь, по политическим мотивам), законодатель изъял из подсудности суда присяжных (террористический акт, насильственный захват власти или насильственное удержание власти; вооруженный мятеж ст. 205, 278, 279 УК РФ)[14; 15].
Напротив, процессуальные аспекты расследования и разрешения уголовных дел преимущественно совершенствовались. К концу XIX века в Судебные уставы внесли более 700 поправок. Несмотря на это, даже в «обезображенном виде» основные начала Судебных уставов были сохранены.
По мнению большинства авторов, занимавшихся и занимающихся судебной реформой 1864 года, основными причинами сложной пореформенной судьбы Судебных уставов, изменений, внесённых в них воспоследовавшим законодательствам, которые не позволили реализовать их в первоначальной, наиболее продуманной редакции на территории всей России, являлись: 1) отмеченная выше диспропорция между формой российского государства и содержанием Судебных уставов; 2) постепенность их введения на территории России; 3) начало реформирования до окончания всех подготовительных работ; 4) недостаточно последовательная регламентация отделения судебной власти от исполнительной; 5) неготовность части общества, прежде всего российского истеблишмента, к принятию некоторых положений Судебных уставов, например, сословного равенства в суде; 6) устаревшее уголовное законодательство.
Любая масштабная модернизация, особенно если она оказалась достаточно успешной, а судебная реформа 1864 года, пожалуй, самое удачное и последовательное преобразование юстиции в истории нашей страны, всегда источник заимствования бесценного реформаторского опыта для тех, кто хочет им воспользоваться. К положительному опыту судебной реформы 1864 года, который может быть интересен современному реформатору, следует отнести: 1) комплексность реформирования в широком (судебная реформа одна из проведенных Великих реформ Александра II) и узком (одномоментное реформирование судоустройства и судопроизводства) смысле; 2) тщательность подготовительных работ, которые включали скрупулёзное изучение опыта других государств и имевшейся в России юстиции. Это позволило создать оригинальные, самобытные конструкции многих институтов, в частности, суда присяжных; 3) привлечение общественности к работе над проектами судебных актов; 4) разработка концепции судебного реформирования, на основе и в соответствии с которой созданы Уставы. Такой подход придал им цельность и согласованность вводимых институтов; 5) вредоносность компромиссов и как их результат отказ от последовательной регламентации основополагающих институтов, которые влекут стократное ухудшение последующих регламентации (досудебное производство) и правоприменения.
Современная судебная реформа в России, к сожалению, доказательство того, что реформатор не захотел и (или) не смог воспользоваться опытом преобразований середины XIX века. Как следствие, длительные реформаторские потуги (в течение 24 лет, начиная с утверждения Концепции судебной реформы 1991 года) привели к итогу, который не удовлетворяет ни консерваторов, ни либералов. Закрепление в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации ряда новелл (либерализация назначения уголовного судопроизводства, чёткое разграничение процессуальных функций между субъектами правоприменения; институты предварительного судебного контроля, недопустимости доказательств, реабилитации и др.) не изменило содержание правоприменения. Оно, по-прежнему, образец обвинительного уклона. Причины, по-нашему мнению, коренятся в 1) игнорировании описанного выше положительного и отрицательного опыта (фрагментарность преобразований, отсутствие концепции, лихорадочность подготовки, половинчатость нормативной регламентации и т.п.) и 2) негативной преемственности – правоприменитель использует привычные для него приёмы правоприменения, сложившиеся в советский период.
1. Головачев, А.А. Десять лет реформ. 1861-1871/А.А. Головачев. – СПб.:1872. – 398 с.
2. Куприц, Н.Я. Из истории государственно-правовой мысли дореволюционной России (XIX в.) / Н.Я. Куприц. – М.: 1980. – 168 с.
3. Бестужев, А.А. Об историческом ходе свободомыслия в России (письмо к Николаю I) / А.А. Бестужев [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://bestuzhev.ouc.ru/pismo-k-nikolayu-i-iz-petropavlovskoy-kreposti-ob-istoricheskom-hode-svobodomyslia-v-rossii-.html (дата обращения: 28.04.2015).
4. Миттермайер, К. Новый проект русского уголовного судопроизводства / К. Миттермайер // Журнал Министерства юстиции. – 1864. – №8. – С.3-24.
5. Щегловитов, И.Г. Пересмотренные судебные уставы накануне законодательного обсуждения / И.Г. Щегловитов // Журнал Министерства юстиции. – 1902. – №1. – С. 151–214.
6. Положение о введении в действие Судебных Уставов 20 ноября 1864 года: Высочайше утверждённое 19 октября 1865 года // ПСЗ II. Т.XL Отд.II. № 42587. – СПб.: Тип. II Отд-ния СЕИВ Канцелярии, 1867.
7. Верещагина, А.В. О роли Министерства юстиции Российской империи в реформировании уголовной юстиции в соответствии с Судебными уставами / А.В. Верещагина // Право и политика. – 2015. – №6. – С. 864–873.
8. О введении в действие Судебных уставов 20 ноября 1864 года в полном их объеме в девяти западных губерниях: Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 19 июля 1877 г. // ПСЗ. Собр. второе. Т.LII. Отд. II. №57589. – СПб.: Типография II Отделения СЕИВ Канцелярии, 1879.
9. Об участии евреев в составе присяжных заседателей по губерниям: Бессарабской, Екатеринославской, Полтавской, Таврической, Херсонской и Черниговской: Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 5 июня 1884 г. // ПСЗ. Собр. третье. Т. IV. №2285. – СПб.: Государственная типография, 1887.
10. Полянский, Н.Н. Мировой суд /Н.Н. Полянский//Суд и права личности: сб. ст. / под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. – М.: Статут; РАП, 2005. – С. 220-224.
12. Об изменении порядка производства дел по некоторым преступлениям, подлежавшим ведению судебных мест с участием присяжных заседателей: Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета 7 июля 1889 года // ПСЗ. Собр. третье. Т.IX. №6162. – СПб.: Государственная типография, 1891.
13. О порядке издания Общего Наказа судебным установлениям и о дисциплинарной ответственности чинов судебного ведомства: Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета 20 мая 1885 года // ПСЗ. Собр. третье. Т.V. №2959. – СПб.: Государственная типография, 1887.
14. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015) // СЗ РФ. – 1996. – №25. – Ст. 2954.
15. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 08.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015)//Собрание законодательства Российской Федерации. – 2001. – №52. –Ч.1. – Ст. 4921.
УДК [32+340.12](476)(091)(083.132)
|
