Олег Георгиевич Маркеев Оружие возмездия Серия: Странник (Маркеев) 3 «Олег Маркеев. Оружие возмездия»
Скачать 5.44 Mb.
|
СЕРЫЙ АНГЕЛДжип поставили поддеревьями, в сотне метров от дома Гарика Яновского. Солнце уже поднялось высоко, его лучи пробивали густую зелень каштанов, и пятнистая тень на капоте машины напоминала камуфлированный раскрас бронетехники. По радио передавали новости, из которых стало ясно, что страна продолжает накапливать первичный капитал и снижать жизненный уровень. Твердохлебов повернул ручку настройки, и салон джипа наполнился хрипловатым голосом звезды отечественной эстрады, однофамилицы Гришки Распутина. – Коза с баяном,-проворчал Твердохлебов и выключил приемник. Посмотрел в зеркальце заднего вида. Злобин, закрыв глаза, полулежал на заднем сиденье. – Андрей Ильич, ты не спишь? – Нет, просто расслабился. Силы берегу,-отозвался Злобин, не открывая глаз. – И то верно. Нам с тобой сегодня еще силы понадобятся для полового акта в извращенной форме с руководством. – Твердохлебов поскреб по-армейски стриженный затылок. – Интуиция и опыт подсказывают мне, что на этом празднике разврата нам опять достанется пассивная роль. – Не стони раньше времени, Батон. Уже сейчас ясно, что по глупой наводке Фили ты ликвидировал ОПГ Мухи. Музыкантский в бегах, дагестанцы в морге, а Филя от своих слов не откажется, он у меня на крючке. Начальству легче будет из тебя героя сделать, чем шум поднимать. Поэтому я и взял тебя, а не угрозыск, чтобы палочка за раскрытие дела по горячим следам тебе досталась. – Премного благодарен, – ответил Твердохлебов без особой радости в голосе. – Знаешь, Андрей Ильич, я в Чечне к какой мысли пришел? Героизм – это результат чьего-то раздолбайства или предательства. – Классно сказал! Сам додумался? – Ага, -кивнул Твердохлебов. -Только пока никак не соображу, почему все так сволочно устроено: за ошибки и подлость одних отвечают и платят жизнью совсем другие. – Петя, возмездие умеет ждать,-назидательно произнес Злобин. – Филя в этом уже убедился. Через пять минут дойдет очередь до Гарика Яновского. Твердохлебов в зеркальце посмотрел на Злобина. Глаза у рубоповца были грустные. – Не скажи, Андрей Ильич! Филя – сявка мелкая, таких сажают по счету раз. А если бы этот жлоб Яновский хапнул денег побольше и прошел бы в областную думу, хрен нам сейчас дали бы его повязать! Попомни мое слово, еще всплывет, что он в местное отделение «НДР» входит. Так что готовься к неприятностям по партийной линии. Твердохлебов зашелся нервным смехом. Злобин встрепенулся, сел и приготовился вступить в спор, но осекся, увидев идущего к машине Карасика. Приняв в себя могучее тело Карасика, машина плавно закачалась на рессорах. Он устроился за рулем, правую руку положил на рычаг коробки скоростей. – Как обстановка? – Твердохлебов сразу же стал серьезным. – Объект в адресе, можно начинать, – коротко ответил Карасик. – Ты его видел? Карасика послали понаблюдать за окнами квартиры Яновского с чердака дома напротив. Заодно на правах старшего группы подготовить захват объекта. – Сначала Алка Бесконечная в окнах мелькала. В полном неглиже, между прочим, завтрак готовила. А потом разок мелькнул Гарик. В сортир сбегал и опять в кровать завалился. – Живут же люди! -с завистью вздохнул Твердохлебов. – Мы сутки на ногах, а ему голая баба кофе в постель подает. Нет, пора этот кайф обломать. Людей расставил? – Он опять перешел на деловой тон. – Да. Один с крыши – на балкон, остальные через дверь. Ждут сигнала. – Карасик нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю. – Так, предупредил, чтобы стволы не доставали? Мне на сегодня трупов хватит. – Обижаете, Петр Иванович. – Карасик сунул руку под куртку, достал миниатюрный бинокль. Открыл бардачок, положил в него бинокль, но руку убирать не спешил. – Что из спецнабора взять? – Андрей Ильич, – Твердохлебов повернулся, – а что прокуратура думает по поводу героина в квартире у гражданина Яновского? – Ты ему еще гранату подбрось! – задохнулся от такой наглости Злобин. – Хозяин – барин. – Твердохлебов шлепнул по руке Карасика. – Мы же для пользы дела... А вдруг отмажут Гарика по мошенничеству? Мы его сразу же по другому эпизоду и вновь открывшимся обстоятельствам за жабры и подхватим. – Сейчас Стрельцов с убэповцами у офиса Гарика сидят, начнут вместе с нами. Гарик так с недвижимостью наколбасил, что в УБЭП уже все сейфы вспухли от компры. Расслабься, Гарику и без тебя срок идет. – А героиныч лучше любой бумажки, – не сдался Твердохлебов. – Уймись ты! С ним Алка в хате, на нее все стрелки и переведут. Неужели не ясно? – Ошибку понял, вину осознал, больше не повторится! – Твердохлебов подмигнул насупившемуся Злобину. Повернулся, указал рукой вперед. – Карась, прямо по шоссе, скорость сто, ма-арш! Машина так резко рванула с места, что Злобина вдавило в сиденье. * * * Гарик Яновский чесал заросший густой порослью живот и медленно сатанел. Алла, коза безмозглая, как назло, тянула с завтраком. Внутренности распирало от скопившихся газов, выпитое вчера жгло желудок и мерзким желчным вкусом стояло во рту. От яркого солнца висок буравила боль – первый признак начинающейся мигрени. Но в глубине души Гарик отдавал себе отчет, что не выпитое и съеденное вчера в клубе, а ночной звонок Музыкантского не дает ему покоя. Страх никогда не оставлял Гарика, то таился внутри, то выпирал наружу, что всегда кончалось дикой мигренью, но не было дня, чтобы холодная лягушачья лапка не стискивала сердце. И не было от страха лекарства. Наркотиков Гарик боялся, а водка уже давно не помогала. «Сука Музыкантский, рванул из города, а я отдувайся! Он же сам этого губошлепа Филю предложил кинуть, а чуть прижали – в кусты. Этот лох последний не знал, что Муза только по предоплате работает. Красиво получилось, Филю и на квартиру с домиком развели, и на бабки. Оставалось только на счетчик поставить... Кто же знал, что он взбрыкнет! – Гарик что есть силы зашкрябал ногтями по животу. – Муза аж обделался со страху, сам виноват, не просчитал Филю. Я за Музу не подпишусь, мое дело сторона. Филю надо быстрее под нож пускать, пока дагестанцы сюда бригаду не прислали. А если пойдут серьезные разборки, то меня вычислят задень. Откупаться придется. И то если повезет». За свою жизнь Гарик Яновский имел крупные неприятности три раза. Первой стала неожиданная отсидка. Во времена Адропова решили взяться за торговлю и закрутили гайки так, что образовался резкий дефицит директоров магазинов. Гребли мелкой гребенкой лучших работников прилавка, сроки паяли быстро и безжалостно. И приходилось на вакантные места назначать чуть ли не из грузчиков. Черт дернул молодого экспедитора Гарика поддаться на уговоры начальницы райпищеторга и сесть в только что освободившееся кресло директора магазина. Искренне рассчитывал на то, что в родной Совдепии все делается кампанейски: поднимают волну, суетятся месяц, максимум квартал, потом докладывают и плюют в потолок дальше. Но просчитался. Торг начали трясти за взятки. Палили кого-то наверху, а компромат набирали, выдергивая на допросы директоров магазинов. Гарик полдня парился в обществе заслуженных работников торговли в коридоре прокуратуры. В кабинет не вызывали, зачем-то тянули время. А мимо с озабоченными лицами сновали прокурорские ребята, таскали какие-то бумажки из кабинета в кабинет и не обращали никакого внимания на торгашей. Гарик совсем сопрел от страха, духоты и безысходности, когда один из прокурорских вдруг остановился рядом с ним и спросил: – Чего маешься? Вот, черкни здесь, что давал ежемесячно, скажем... Ай, пиши, десять рублей. – Он сунул Гарику под нос раскрытую папку. – И вали домой. Десять рублей не те деньги, чтобы из-за них сыр-бор разводить, правильно? – Что, я совсем лох– на себя писать? – возмутился Гарик. – Лох, если законов не знаешь, – назидательно произнес прокурорский. – Кто первый о взятке стуканет, тот и неподсуден. Пиши, дурак, пока на тебя не написали! – А кому давал? – поинтересовался на всякий случай Гарик. – Завбазы Филатовой, там написано. – А-а! – протянул Гарик и поставил витиеватую подпись. Прокурорский побежал по коридору и скоро скрылся из виду. А сидевший на соседнем стуле седовласый пожилой мужчина в коричневом невзрачном костюме повернулся к Гарику и спросил: – Вы что-то подписали, молодой человек? – Да. А вы? – Я никуда не тороплюсь. Лучше посижу хоть до утра здесь, чем несколько лет в другом месте. – Простите, а как вас зовут? – Гарик обрадовался возможности скоротать время в разговоре с умным человеком. – Зачем я буду называть фамилию человеку, который не знает прописных истин! – Седовласый презрительно скривил по-старчески блеклые губы. – Каких истин? – опешил Гарик. – Ну, хотя бы такую: чем больше подписей, тем ближе прокурор, – нехорошо усмехнулся седой мужчина и отвернулся. А через пять минут за Гариком пришли и предложили пройти в кабинет. Домой он в тот день не попал. Через месяц следствие установило, что давал Гарик не десять, а пятьсот рублей в месяц и был начальным звеном в сложной системе взяток, восходящей прямо к вершине Минторга. Срок дали минимальный, но с конфискацией. Через два года на зону под Свердловском этапом пришел седовласый господин. Гарик злорадно заметил ему, что, оказывается, сажают и без подписи. Старик только хмыкнул и презрительно скривил губы. За хамство Гарик был тем же вечером жестоко избит урками, а старика с почетом устроили на работу в библиотеке. Ничего хорошего на зоне Гарик не видел и ничему хорошему не научился. Он не мог понять, как это Ганди родил мысль, что всякий интеллигентный человек должен хотя бы год отсидеть в тюрьме. Индусу просто повезло, он чалился в британской колониальной тюрьме, а попал бы борец за свободу Индии на русскую зону, за неделю враз бы понял что к чему. Это англичане разрешили Ганди в одиночке даже козу держать. Якобы индус только молочко парное пил. Ага! У нас он бы сам... Тут Гарик всегда обрывал рассуждения, чтобы не вспоминать о неприятном. Две другие неприятности случились уже в кооперативные времена. Гарик ошалел от свободы и принялся активно накапливать первичный капитал. Но всякий раз, когда капитала скапливалось достаточно для спокойной жизни, следовал дефолт местного масштаба. Бандюги отнимали все до копейки. Гарик выл от отчаяния, но все начинал сначала. Последняя конфискация состоялась в девяносто третьем, вымели все подчистую, и Гарик полгода жил в развалюхе в подмосковном городишке, питаясь хлебом и консервами. От нечего делать он, как Ленин в Шушенском, занялся самообразованием. Старый телевизор, шипя, принимал только один канал, и Гарик запоем читал все подряд. В книжке по истории Древнего Рима попался ему факт, от которого в голове, терзаемой непонятками, все сразу же стало на свои места. Жил в Риме император Веспасиан, добряк и сибарит, типа Брежнева. Сам жил и давал жить другим. Поэтому и. воровали при нем самозабвенно. А он сквозь пальцы смотрел и только усмехался. Но оказалось, что крут и коварен был он, как Сталин. Если случалась в государстве какая нужда – война, праздники или пожар, – а в казне, само собой, нулевой баланс, то Веспасиан посылал преторианцев к первому попавшемуся чиновнику с ордером. Имущество конфисковывали в доход Рима, хапугу под возмущенный хор подельников казнили, и все возвращалось на круги своя. До следующего раза, когда императору потребуются деньги. И смеялся добряк Веспасиан в ответ на требования горлопанов покончить с коррупцией и казнокрадством. «Знаю, что воруют и будут воровать, – приговаривал он. – Но мне легче отнимать наворованное, чем сторожить казну». Гарик запомнил, что в шутку Веспасиан называл казнокрадов губками: мол, пусть напитаются влагой, а потом и выжать можно. В каждой шутке есть только доля шутки, и Гарик с грустью понял, что для криминальной братвы он был лишь губкой. Сколько этим волкам за крышу ни плати, рано или поздно оттяпают все, и, не дай бог, вместе с головой. Пять лет ушло на то, чтобы снова подняться до прежнего уровня. Конкуренция в Москве стала дикой, деньги крутились бешеные, но все равно на всех не хватало, а на крышу Гарик уже не надеялся. Подвернулся случай, и Гарик перебазировался в провинцию. В Калининграде ему, естественно, место на самом солнцепеке не предоставили, своих хватало, но Гарик был не в обиде: умудренный опытом, он решил держаться в тени и на шестых ролях. Он поставил себе целью сделать миллион и свалить из этой пасмурной страны. Почему именно миллион, он и сам не знал. Есть, наверное, какая-то магия в этой цифре. Только дурак скажет, что полтора или три лимона хуже, но все убогие и отчаявшиеся ставят перед собой именно эту высоту – миллион долларов. Берут планку, естественно, единицы, большинство ломает шеи. Гарик приподнял грузное тело, уперся спиной в спинку кровати, угол больно врезался под лопатку, но менять положение он не стал. Боль, что выстрелила в висок, оказалась еще сильнее. – На кой мне все это? – простонал он, морщась от боли. – Господи, за что? Он закрыл глаза, свет из окна стал просто нестерпимым, острые лучики, казалось, жалят прямо в мозг. А сил встать и опустить жалюзи не было. – Ты скоро там?-прокричал он, почмокал пересохшими губами и пробормотал: – Коза безмозглая. Алла вплыла в комнату, неся перед собой поднос. – Ваш завтрак, сэр! – Сказал же, задницу прикрой! – рявкнул Гарик. – Да иди ты... – Алла плюхнула поднос ему на колени. – На, жри! Потребуется ротик вытереть, зови, я в ванной. – Ты чего ворчишь, шалава?! – Гарик пожалел, что поднос мешает дотянуться и засветить этой козе в ухо. – Щас в жбан, блин, наверну, сразу подобреешь. Алла презрительно хмыкнула, подхватила с пуфика халатик, забросила, стерва, на плечо и, вызывающе покачивая бедрами, прошла по коридору в ванную. – Сучка. – Гарик облизнул шершавые губы. – Пора морду бить, совсем оборзела. Он налил себе кофе, поддел ложечкой мед. В прихожей мелодично запиликал звонок. Гарик замер. Ледяная лапка страха больно стиснула сердце. Алла прошлепала мокрыми ступнями к двери. – Кто там? – Откройте! РУБОП!-прорычали из-за двери. Гарик вздрогнул так, что кофе выплеснулся на грудь. Ожога он не почувствовал, потому что краем глаза заметил тень, скользнувшую сверху на балкон. Через секунду от мощного пинка дверь отлетела в сторону так, что затрещали петли, и в спальню вломился огромный мужик в серой пятнистой форме. Лицо, как полагается в таких случаях, скрывала черная маска. – Гарик, лежать и не дергаться! – прошептали губы в разрезе маски. – И скажи бабе, пусть дверь откроет. Живот у Гарика неожиданно заходил ходуном, мощные судороги выталкивали наружу все, что успел переварить за ночь желудок. Гарик еле сдержался. – Я кому сказал? – повысил голос человек в черной маске. – Алла, открой им дверь!! – заорал Гарик, разбрызгивая вокруг себя остатки кофе. |
Похожие:
 | Клубок интриги удастся распутать лишь на последних страницах романа. Но нить повествования потянет за собой в будущее, к новым приключениям... | | В «Неучтенном факторе» Олег Маркеев довел до максимума все негативные тенденции сегодняшнего дня и наложил их на прогнозы ученых... |
| Рвые приобретающие лицензии на оружие самообороны, оружие ограниченного поражения, охотничьего гладкоствольного оружия, предоставляют... |  | Абсолютное оружие Америки /Пер с англ. Е. Моисеевой. – М.: Эксмо, Яуза, 2005. – 672 с |
| Короткоствольное оружие и бесствольное оружие, предназначенные для механического поражения живой цели на расстоянии метаемым снаряжением... | | Олег Федорович Вдовин, региональный представитель пау цфо в Нижегородской области, арбитражный управляющий |
| | ||
| «лучший студент томского государственного архитектурно-строительного университета 2015 года» | | Первомайские требования в Санкт-Петербурге: от достойной оплаты труда до разрешения носить оружие 4 |