В начале XXI века

Скачать 3.05 Mb.

Название	В начале XXI века
страница	5/19
Тип	Документы

filling-form.ru > бланк заявлений > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 19

Диагр. 11. Динамика роста народонаселения цивилизаций

Земли в период с 1989 по 1998 гг. (в %)

Таким образом, наибольший рост у исламской цивилизации. Далее. Какие государства вблизи границ России обладают наибольшим демографическим ростом?^¹¹⁷ К ним, прежде всего, относятся мусульманские страны: Иран - 24 %; Турция - 13 %; Пакистан – 17,3 % и Китай - 7%, имеющий свои национальные религии - конфуцианство и др. (диагр. 12). Население Китая по прогнозам специалистов составит 1,5 млрд. человек уже в первой четверти XXI века.

Диагр. 12. Динамика роста народонаселения отдельных

стран вблизи Российских границ (в %)

3. Исламский фактор - основа межконфессиональных

конфликтов – миф или реальность?

«Считается, что ислам - некая воинственная религия, которая призывает убивать неверных. Это не так, поскольку ислам как философия, как Коран мало чем отличается в этом отношении от Торы, евангелических проповедей или других ближневосточных монотеистических течений», - подчеркивает руководитель департамента общественных связей Федерации еврейских общин России (ФЕОР) Борух Горин.^¹¹⁸

В то же время, как мы видим из предыдущего параграфа, наибольшими темпами растет именно численность исламской цивилизации. По оценочным данным, «исламизированное» население Земли, которое насчитывало 300 млн. чел. в 1945 году, к концу XX века достигло 1,2 млрд., а к 2050 году прогнозируется - 3 млрд. чел., при общей численности населения планеты в 8 млрд. чел. Если в 1980 году мусульмане составляли 18% населения планеты, к концу столетия этот процент увеличился до 23%, а уже к 2025 году достигнет уровня в 31% (диагр. 13).

Диагр. 13. Планируемый рост доли приверженцев ислама

в населении Земли (в %)

Бурный рост населения в исламских странах разительно контрастирует с постепенным вымиранием большинства христианских европейских народов (русские не составляют в этом смысле исключения; причем в последние годы вымирание идет у нас значительно более быстрыми темпами, чем, скажем, у немцев).

Кроме того, уже многие годы происходит непрерывное просачивание мусульман в европейские страны, особенно во Францию и Германию. Например, недавно «Известия» сообщили, что в Германии проживает около двух миллионов человек, исповедующих ислам.^¹¹⁹ Даже если это просачивание будет остановлено, что маловероятно, уже существующие мусульманские меньшинства при сохраняющейся разнице демографических потенциалов рано или поздно станут «большинствами».^¹²⁰

В этих условиях мы обязаны констатировать, что уже сегодня наличие мусульманских приверженцев зримо меняет европейский пейзаж: в крупных городах поднялись десятки, сотни минаретов, а зрелище школьниц, бегущих в школу в паранджах по улицам Парижа или Кельна, перестает изумлять прохожих. Сама по себе паранджа, если вдуматься, не такая уж «дикость», как это принято считать в Европе, но все же привычнее видеть ее в совершенно ином государстве.

Здесь незримо возникает вопрос: «А как относятся европейцы к проникновению ислама на их территорию?» Приведем данные социологического исследования, проведенного по заказу Фонда имени Конрада Аденауэра демоскопическим институтом Infratest-dimap в ФРГ^¹²¹. Так, две трети немцев высказываются «за свободное отправление мусульманами в Германии религиозных обрядов и предписаний».

1950 г. 2000 г.

Европа

США и Канада

СССР (СНГ)

Диагр. 14. Доля мусульман в регионах мира (в %)
Две трети опрошенных высказались за то, чтобы мусульмане, пользуясь свободой отправления религиозных обрядов, учитывали соседство с большинством населения Германии. Три четверти респондентов отвергли суждение, гласящее, что Германия - христианская страна, в которой исламу не должно быть место.

Общий вывод сотрудников Infratest-dimap гласит, что немцы в целом терпимо относятся к исламу. Подводя итоги исследования, руководитель проекта Ульрих фон Виламовиц-Меллендорф отметил, что более всего терпимость к исламу выражена у образованных слоев населения Германии, а также среди тех, кто поддерживает связи с живущими в стране мусульманами. По словам представительницы Фонда имени Конрада Аденауэра и уполномоченной по делам иностранцев в берлинском районе Шенеберг Эминэ Демирбюкен, предубеждения против ислама сильнее там, где, как, например, на востоке страны, мусульман почти не знают.

Кстати в бывшей ГДР только у 14% опрошенных респондентов были соседи-мусульмане, на западе же Германии соседи-мусульмане есть у почти половины опрошенных. Расхождения в подходе к исламу на западе и востоке ФРГ выражаются, согласно опросу, в отношении к возможности преподавания основ ислама в системе среднего образования. За такую возможность выступают 57% опрошенных на западе и только 38% - на востоке страны. Четверть респондентов в новых федеральных землях отвергает преподавание основ ислама. В среднем по стране более 65% немцев не имеют ничего против мечети по соседству. На востоке Германии 38% опрошенных такое соседство восприняли бы скорее отрицательно. Любопытно отметить один из выводов, к которому пришли исследователи из Infratest-dimap. Результаты опроса показали, что уровень терпимости к исламу и мусульманам у немцев-католиков выше, чем у протестантов.^¹²²

Вместе с тем, нет почти никаких различий в восприятии ислама сторонниками так называемых «народных» партий Германии (так здесь именуют Социал-демократическую партию и Христианско-демократический союз).^¹²³ У людей с гимназическим образованием, чиновников, сторонников Свободной демократической партии и партии «зеленых» терпимость по отношению к мусульманам - выше средней по стране. У лиц старше 60 лет, малообразованных, а также принимающих более активное участие в церковной жизни терпимость по отношению к исламу и мусульманам ниже. 91% респондентов согласны с утверждением, согласно которому, все люди равны перед Богом независимо от религиозной принадлежности. Вместе с тем, 43% высказали мнение, что христианство более терпимая религия, чем ислам. 39% немцев полагают, что христианство и ислам основаны на общей системе ценностей, 14% уверены в превосходстве христианства над исламом.

Опыт общения с мусульманами у немцев в целом - положительный. 95% респондентов, живущих по соседству с мусульманами, заявили, что это соседство их нисколько не тяготит. 87% респондентов высказались в том смысле, что, если бы у них были соседи-мусульмане, то это не представляло бы для них «проблемы».^¹²⁴

По мнению отдельных политиков и религиоведов, мусульманские меньшинства в Европе - как бы передовые отряды мусульманского мира. Мечта о возрождении Халифата, это конечно, мечта о единстве исламских народов, вполне для них естественная. Исламу свойствен благородный универсализм, ставящий интересы уммы (общины верующих) выше интересов отдельных народов или государств. В частности, по этой причине национализм - обожествление своего народа - не успел пустить глубоких корней в исламском мире. В Коране ведь прямо говорится: «У всякого народа - свой предел; и когда придет их предел, то они не замедлят его ни на час и не ускорят» (Сура 7:32).^¹²⁵ В другом месте там сказано, что время от времени Аллах по Своему усмотрению «заменяет» на карте мира недостойные народы - другими.

Схожие по смыслу места есть и в Библии, что, однако, не помешало «христианам» Нового времени придумать своеобразную религию, каковою является национализм.

Пока, правда, считают религиоведы, мечта о Халифате остается только мечтой: слишком разнороден, как показывает мировая практика, сегодня исламский мир, чтобы можно было ставить вопрос о его объединении в практическом плане. Не вполне изжит национализм. Существуют серьезные противоречия между отдельными странами, порою доводящие их до вооруженных конфликтов, например, как это было между Ираном и Ираком. В целом исламский мир переживает этап достаточно болезненной трансформации, которая продлится еще неопределенно долгое время. Не забудем, что сохраняет силу вызов, брошенный ему европейской цивилизацией: готовых ответов на него пока нет, их еще только ищут - в самых разных планах. В частности, в политическом плане исламским странам предстоит выработать свои, оригинальные, формы государственно-политической жизни, преобразующие европейские формы в соответствии с духом ислама.

Сам по себе ислам, по мнению большинства политологов, еще нуждается в реформировании - с той его стороны, что обращена к социокультурным реальностям. Процесс реформирования начался, и довольно давно, - его, собственно, начали ваххабиты в середине прошлого века, - и все же здесь еще, считают ученые-религиоведы, предстоит сделать гораздо больше, чем уже сделано. В частности, законы шариата, очевидно, следовало бы привести в некоторое соответствие с требованиями времени.

Тема активного участия исламского мира в глобализационных процессах звучала, например, на 9-ой конференции глав государств и правительств Организации Исламская конференция (ОИК), состоявшейся в Дохе осенью 2000 года: «Нам не нужно бояться глобализации, - говорил председатель ОИК эмир Катара Хамид бин Халифа. - Лучше подготовиться к ней и научиться вести дела в ее рамках, чтобы стать партнерами, вносящими свой вклад в ее формирование, получающими выгоду от ее положительного исхода и могущими в то же время предотвращать ее негативные стороны. Наш успех в достижении этого изменит соотношение сил в мире, высветит светлый лик Ислама, который ошибочно ассоциируют с отсталостью, неустойчивостью и фанатизмом».^¹²⁶

Зато с той его стороны, что обращена к вечности, ислам бросает вызов европейской цивилизации - и этот вызов продуктивен, как бывают вообще продуктивны религиозно-культурные вызовы. «Если... признавать в истории внутренний смысл и целесообразность, - писал В.Соловьев, - тогда без сомнения такое огромное мировое дело, как создание ислама и основание мусульманской культуры, должно иметь провиденциальное значение...». Его провиденциальный смысл, насколько можно об этом судить, раскрывается и в том, как оно влияет на христианский мир.^¹²⁷

Справедливости ради стоит отметить, что ломая сложившиеся в мире представления о традиционной бедности и отсталости стран исламской цивилизации, они в последние годы стремительными темпами развиваются экономически. Достаточно сказать, что в период с 1989 по 1998 годы суммарный рост их ВВП возрос почти в четыре раза. Высокими темпами растут военные расходы. По этому показателю исламская цивилизация опережает все остальные (кроме японской, рост военных расходов которой составил 85 %). Исламский мир закупает примерно половину продающегося в мире современного вооружения и военной техники.

Ислам - это самая молодая из мировых религий и самая политизированная среди них, самая сильная по своему влиянию на политику. И здесь, считает А.А.Нурулаев, уместно отметить, что исламский мир не без оснований начинает позиционировать себя как влиятельную силу, с которой нужно считаться сегодня, и уж совсем нельзя будет не считаться завтра. Этот мир имеет не менее одного триллиона долларовых вложений на Западе. Экономика многих стран «золотого миллиарда», в известном смысле, сидит на его «нефтяной игле». У него огромные все увеличивающиеся людские ресурсы и очень важное геополитическое положение. Все возрастающие островки исламского мира, оказываются включенными в состав населения стран Запада.^¹²⁸

В то же время, говоря о мерах, принимаемых мусульманами в целях содействия взаимопониманию между исламским и христианским мирами, хотелось бы привести пока еще не достаточно масштабные, но достаточно убедительные неординарные, уже сделанные шаги, такие, как:

обращение лидера Ливийской Джамахирии М. Кадафи ко всем «исламским сепаратистам» от Филиппин до Чечни прекратить свою деятельность и прийти к мирным соглашениям;

международный коллоквиум, посвященный Блаженному Августину, проведенный в Алжире под патронажем президента страны в апреле 2001 года, о чем французская «Монд» писала, что «Алжир Бутефлики реабилитирует Блаженного Августина»;

приглашение Иоанна Павла П посетить историческую мечеть Омеядов в Сирии, а патриарха Московского и всея Руси Алексия П посетить известную мечеть в Баку;

день открытых дверей, проведенный в более, чем тысяче мечетей Германии в октябре 2001 года, в котором участвовало более 1 миллиона 200 тысяч немцев;

приглашение президента Франции Ж. Ширака для выступления в главной мечете Парижа;

попытка президента Татарстана М. Шаймиева и главы мусульман республики муфтия Г. Исхакова содействовать примирению Русской Православной Церкви с Римско-Католической Церковью (проект с приглашением Иоанна-Павла II на торжества по случаю тысячелетия Казани с знаменитой иконой Казанской Божьей Матери для вручения представителям Русской Православной Церкви).^¹²⁹

События последних двух десятилетий ХХ века и начала XXI века в афро-азиатском регионе мира убедительно свидетельствуют о том, что процесс активизации и политизации ислама в настоящее время нарастает. Ярким проявлением растущей роли исламского фактора в мировой политике стала иранская революция 1978-1979 годов, кардинально изменившая расстановку сил на Среднем Востоке, нанесшая сильный удар по позициям США в регионе. Только после разгрома вооруженных сил Саддама Хусейна в ходе операции по освобождению Кувейта и после событий в Персидском заливе,- США смогли вновь почувствовать себя на Среднем Востоке достаточно уверено. Однако сегодня после ввода американских войск в Ирак, прихода к власти в Иране нового президента – ярого противника США, по мнению большинства политиков, этого уже сказать нельзя.

Исламский фактор играет все более заметную роль и как новый феномен геополитики. При этом, как представляется, нынешнее возрастание геополитической значимости мусульманского Востока обусловлено не только стратегическим положением региона, но и в стремительной политизацией ислама, демографическим взрывом в исламском мире, его богатыми природными ресурсами. Еще два обстоятельства геополитического порядка ставят сегодня мусульманский Восток в эпицентр глобальных противоречий.

Во-первых, крах мировой системы социализма привел к разрушению идеологизированной, конфронтационной структуры геополитической модели «Запад - Восток», но не уменьшил общей угрозы стабильности и безопасности земной цивилизации. Появление новых очагов напряженности на планете, дальнейшее нарастание мировых противоречий перемещает ось геостратегического противоборства в плоскость «Север - Юг». Это противостояние предопределено геополитическим, энергетическим, демографическим, расово-религиозным и рядом других факторов и представляет наибольшую опасность для судеб мира в ближайшей перспективе. Но «Юг» - это в первую очередь исламский мир.

Во-вторых, в результате «бурной суверенизации» мусульманских республик Средней Азии и Кавказа, ставшей возможной вследствие распада СССР, весьма вероятно возвращение мусульманских народов бывшего СССР в лоно мусульманского мира, что одновременно, означает геополитический исход России с Востока, начавшийся с вывода советских войск из Ирана (1941-46 гг.) и Афганистана (1979-89 гг.).

Таким образом, подводя итог исследованию диалектики взаимосвязи межконфессиональных отношений и процесса современной модернизации мирового сообщества, можно сделать следующие выводы: Во-первых, конфессиональное единство является устойчивым компонентом каждой из региональных цивилизаций (суперэтносов). Зачастую принадлежность к тому или иному этносу отождествляется с принадлежностью к конфессиональной общине, что позволяет говорить о глубокой взаимосвязи этнического и конфессионального противостояния. Межконфессиональные противоречия сами по себе никогда или почти никогда не были причиной локальных конфликтов (даже за религиозными войнами, в том числе крестовыми походами, стояли иные, более конкретные и земные причины, нежели религиозная нетерпимость, поэтому ее роль не следует преувеличивать). Но, даже будучи изначально вторичным, конфессиональный фактор может в ходе развития конфликта превращаться в один из главных.

Во-вторых, предпосылки религиозных конфликтов имеются практически в любом регионе с полиэтническим составом населения, где в силу различных причин отношения между конфессиями отличаются достаточно высоким уровнем напряженности. Причем, там, где линии этнических «разломов» совпадают или пересекаются с конфессиональными, эта напряженность приобретает отчетливо этнорелигиозный характер. При этом возникновение религиозных конфликтов объясняется действием четырех факторов: наличием «структурных» и «антиструктурных» тенденций в развитии любой системы общества; мерой совпадения или несовпадения границ государства, этноса и вероисповедания; влиянием процессов, происходящих в социуме, на религиозную подсистему; спецификой самих религиозных отношений.

В-третьих, сами конфессии ни в социальном, ни тем более в политическом отношении не представляют собой монолитный организм. Внутри них сосуществуют различные, нередко соперничающие, а то и непримиримо враждебные течения (ереси, старообрядчество в православии, ваххабизм в исламе и т.д.). Религиозная общность не размывает нации и государства, не устраняет связанные с ними особенности и интересы народов. Она не обеспечивает ни бесконфликтное развитие отношений между ними, ни мирное урегулирование возникающих конфликтов. Нередки случаи, когда религиозные различия, связанные с ними общественные идеалы и настроения, отступают на второй план перед угрозой жизненно важным интересам людей. Народы и государства, относящиеся к разным конфессиям, способны объединяться во имя общих, вне религии лежащих целей. Именно этим объясняется тот факт, что в современном мире наблюдаются процессы не только соперничества и размежевания конфессий, но и их сотрудничества, сближения.

В-четвертых, удельный вес конфессиональных факторов не является постоянной величиной не только в разных конфликтах, но и на разных этапах развития одного и того же конфликта. Однако главное состоит в том, что в любом случае конфликт является следствием и формой реакции людей на действительное или мнимое ущемление их религиозных прав и свобод.