Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср


НазваниеОрганизационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср
страница2/16
ТипАвтореферат
filling-form.ru > бланк заявлений > Автореферат
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16

ГЛАВА I. ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПОРЯДКА НАДЕЛЕНИЯ ПОЛНОМОЧИЯМИ И ПРЕКРАЩЕНИЯ ПОЛНОМОЧИЙ СУДЕЙ В 1917-1936 ГГ.

I.1. Формирование отечественных судебных органов в 1917-1922 гг.



События октября 1917 г. открыли новую страницу в истории отечественной судебной власти. Принятие огромного массива нормативных актов, регулирующих отдельные её аспекты, в том числе, и формирование судейского корпуса, диктовалось необходимостью создания новой судебной системы, в корне отличающейся от существовавшей в дооктябрьской России. Для всестороннего рассмотрения проблемы правового регулирования формирования судейского корпуса в 1917 – начале 1922 годах, считаем необходимым сначала остановиться на отдельных аспектах формирования судебной системы советского государства.

Придя к власти в октябре 1917 года, большевики поставили целью полный слом прежнего государственного механизма, на чём особенно настаивал В. И. Ленин. «“Овладеть государственным аппаратом” и “привести его в движение”, - писал он, - пролетариат не может. Но он может разбить всё, что есть угнетательского, рутинного, неисправимо-буржуазного в старом государственном аппарате, поставив на его место свой, новый аппарат»25. Подлежали «слому» и старые суды.

При этом, как справедливо отметил Н.А. Колоколов, В. И. Ленин, будучи юристом по образованию, понимал, что полное упразднение судебной системы приведёт к хаосу и беспорядку в обществе. В то же время заменить её сразу было нечем. Поэтому был выбран компромиссный путь: разрушить верхушку судебной системы, но сохранить пока в неприкосновенности систему местных судов26.

Актом, заложивший основы советской судебной системы, стал Декрет СНК от 22 ноября (5 декабря) 1917 года «О суде», получивший с принятием последующих декретов, регулирующих вопросы судебной власти, порядковый номер 1 (далее – Декрет о суде № 1). Данный декрет упразднял общие судебные установления, как-то: окружные суды, судебные палаты и Правительствующий сенат со всеми департаментами, военные и морские суды всех наименований, а также коммерческие суды; действие института мировых судей приостанавливалось. Мировой суд заменялся местными судами в лице постоянного местного судьи и двух очередных заседателей. Ведению местных судов подлежали все гражданские дела ценой иска до 3000 руб. и уголовные дела, если обвиняемому угрожало наказание не свыше двух лет лишения свободы. Кассационной инстанцией для местных судов становились уездные и столичные съезды местных судей.

Для борьбы против контрреволюционных сил «в видах принятия мер ограждения от них революции и ее завоеваний, а равно для решения дел о борьбе с мародерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников, чиновников и прочих лиц», учреждались рабочие и крестьянские революционные трибуналы (Декрет о суде, п. 8).

Таким образом, в Декрете о суде № 1 было положено начало двух систем его организации – местного народного суда и революционных трибуналов27.

До настоящего времени остаётся открытым вопрос, можно ли отнести революционные трибуналы к судам. Дискуссия по данной проблеме развернулась еще в 1917-1918 гг. Уже В.И. Ленин не проводил границы между народными судами и революционными трибуналами; именно последние, по его мнению, являлись» истинно пролетарскими судами». В марте 1918 г. глава советского правительства писал о создании «судов действительно скорых и действительно революционно-беспощадных к контрреволюционерам, взяточникам, дезорганизаторам, нарушителям трудовой дисциплины», подразумевая под судами именно революционные трибуналы28.

Иную позицию, отграничивая суды и революционные трибуналы, занимали такие сподвижники В. И. Ленина, как П.И.Стучка, Д.И.Курский и др.29 Дискуссия эта продолжается и в настоящее время30. Впрочем, можно согласиться с отдельными исследователями, полагающими, что к концу Гражданской войны уже никто не видел разницы между судом и трибуналом. «Отчасти это стало возможным, – пишет А. Яцкова, – благодаря законодательной регламентации деятельности трибуналов, что придало им судебную форму»31.

Декрет № 1 о суде создавался в ходе борьбы между двумя партиями, входившими в состав ВЦИК – большевиков и левых эсеров. Д. И. Курский, с 1918 г. ставший наркомом юстиции, так характеризует позиции этих двух партий по вопросам организации суда. По его словам, большевики стремились «для решения судебных дел, как гражданских, так и уголовных, учредить местные рабочие и крестьянские революционные суды, образуемые Советами и руководившиеся в своих решениях не писаными законами свергнутых правительств, а декретами Совета Народных Комиссаров, революционной совестью и революционным правосознанием. Другое течение (левые эсеры – Д.С.) стояло за сохранение прежнего деления дел на «мировую» и «общую» подсудность, по-видимому, не решаясь вверить местному суду сложные гражданские и крупные уголовные дела»32. В результате, как справедливо отмечает Л.И.Антонова, «в декрете № 1 остался открытым вопрос о судебных учреждениях, которые должны рассматривать дела, разрешение которых превышало компетенцию местных судов, но не входило в полномочия революционных трибуналов»33.

Этот пробел попытался восполнить Декрет о суде № 2 от 07.03.1918 г.34, который, по мнению исследователей, «являл собой факт некоторого отступления властей от чрезмерно радикального отрицания всех элементов старой судебной системы»35.

Помимо существовавших местных народных судов и съездов народных судей, декрет учреждал окружные народные суды (в качестве первой инстанции, для рассмотрения дел, превышающих подсудность местного народного суда) и областные народные суды (в качестве кассационной инстанции). «В целях достижения единообразия кассационной практики» в столице учреждался верховный судебный контроль. Декретом о суде № 3 от 13.07.1918 г.36, принятом в дополнение к двум предыдущим, в качестве кассационной инстанции для окружных судов вместо областных судов и верховного судебного контроля предусматривалось создание временного Кассационного Суда в г. Москве.

Принятие Конституции РСФСР 1918 года не внесло существенных корректив в организацию судов: Основной закон не содержал вообще какого-либо указания на судебную власть.

Первые опыты законодателя по созданию единой судебной системы не достигли поставленной цели. Нормы декретов зачастую не применялись на местах. Так, Председатель Рязанского Совета Ю. С.Токарев писал, что Декрет о суде № 1 был воспринят его коллегами как имеющий рекомендательное предназначение и поэтому совершенно не реализовывался»37. Не оправдала себя и практика существования окружных судов38. Летом 1918 г. наркомат юстиции официально сообщал, что «до сих пор замечается масса самочинно и странно образованных судов, вроде военно-полевых судов, судебно-юридических палат и т.п.»39

Вопрос о создании единой судебной системы, подконтрольной центральной власти, приобрёл особую актуальность в результате начавшейся гражданской войны. Летом 1918 года активизировалась работа по созданию судов в соответствии с декретами новой власти. Перестройка судебной системы началась с принятия Положения о Народном суде РСФСР (ноябрь 1918 г.)40 (далее – Декрет о народном суде 1918 г.). Судебная система была упрощена: вместо прежних разнообразных судебных органов вводился единый народный суд. Ему были подведомственны большинство уголовных и гражданских дел. Примечание к ст. 4, однако, относило дела о контрреволюционных деяниях и выступлениях, саботаже, дискредитировании Советской власти и шпионаже к ведению революционных трибуналов. Приговоры по уголовным делам, а также решения по гражданским делам могли быть обжалованы в кассационном порядке в Совете Народных Судей.

21 октября 1920 г. был принят новый декрет о народном суде41 (далее - Декрет о народном суде 1920 г.), детализировавший процедуру формирования судейского корпуса, как-то: устанавливалось требование утверждения народных судей губисполкомом, закреплялись вопросы прекращения судейских полномочий и т.д. (более подробнее на этих изменениях остановимся чуть ниже).

Одновременно шло реформирование и системы революционных трибуналов. Первоначально их формирование регулировала Инструкция Наркомюста РСФСР от 19.12.191742. Позже Инструкцию заменили Декреты 1919 г.43 (далее – Декрет о революционных трибуналах 1920 г.) и 1920 г. 44 (далее – Декрет о революционных трибуналах 1920 г.). Последний был принят «принятый в целях объединения деятельности органов по борьбе с преступными деяниями, направленными против рабоче-крестьянской власти и установленного революционного порядка».

Для рассмотрения дел исключительной важности 16 мая 1918 г. был учрежден Революционный трибунал при ВЦИК, избиравшийся в составе председателя и 6 членов. В 1919 г. законодатель учредил революционные военные трибуналы45, декретом от 18.03.1920 г.46 были образованы военно-железнодорожные трибуналы.

Параллельно с народными судами и революционными трибуналами законодатель учреждал и иные судебные и квазисудебные органы: третейские суды47, товарищеские суды48 и т.д. Разнообразие судебных органов имело своим следствием появление различных категорий судей, имевших зачастую разный статус.

Обратимся теперь непосредственно к рассмотрению к вопросу о формировании вновь образованных судов.

Способы комплектования судейского корпуса. Уже Декрет о суде № 1 установил основной принцип формирования судейского корпуса: выборность и сменяемость судей. В.И. Ленин важнейшим принципом советского правосудия считал народность - участие в его отправлении широчайших масс населения. Суд, как полагал В. И. Ленин, есть орган привлечения именно бедноты поголовно к государственному управлению, орган власти пролетариата и беднейшего крестьянства49. Сменяемость и выборность, по мнению большевиков, способствовало созданию действительно народного суда.

Согласно ст. 2, местные судьи избирались на основании прямых демократических выборов, а до назначения таковых – районными и волостными, а где таковых нет, уездными, городскими и губернскими Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». На фронтах местные суды тем же порядком избирались полковыми советами, а где они отсутствовали – полковыми комитетами50.

Принимая во внимание начавшуюся избирательную кампанию по выборам в Учредительное собрание, предположим, что в первые месяцы существования нового государства большевики рассматривали, хотя и в качестве альтернативы, демократические выборы как способ формирования властных институтов.

Вместе с тем, идея комплектования судейского корпуса путём демократических выборов встретила непонимание и сопротивление в среде большевиков. Один из противников демократических выборов Я.Л. Берман писал: «Судья, избранный на основе «прямых демократических выборов» в условиях пролетарской диктатуры!... Не было поставлено вопроса о «классовом суде. Была дана гарантия всенародного демократического суда. И тем самым проектировалась организация суда в классовой организации всех советских аппаратов и самой советской власти, как внеклассового института. Это было иллюзией, химерой»51.

В связи с отсутствием законодательно урегулированной процедуры выборов, их результаты выглядели неоднозначно. В отдельных местностях на должности судей избирались действительно профессионалы, в т.ч., и бывшие судебные деятели. В ряде мест такие выборы потерпели полный провал. В частности, в сельской местности на должности судей оказывались представители местного населения, профессионально неподготовленные для этой деятельности, которые не могли правильно осуществлять правосудие. Крестьянское население, как правило, не имело в своей среде профессионально подготовленных для этой деятельности людей, а незнакомых представителей из города нередко избирать отказывалось52. Неудачные результаты прямых выборов использовались в дальнейшем большевиками как один из аргументов против такого способа формирования судейского корпуса.

Уже в декрете о суде № 2 нет упоминания об избрании судей окружных народных судов путём «демократических выборов». Напротив, ст. 1 Декрета прямо указывает, что члены окружных народных судов «избираются по округам местными Советами Рабочих, Солдатских, Крестьянских и Казачьих Депутатов».

Этот механизм избрания судей – Советами различных уровней, сохранится на всём протяжении рассматриваемого периода и будет распространён на все виды низовых судов, в т. ч. и ревтрибуналы. Исключение представляла процедура формирования членов военных революционных трибуналов (назначались соответствующими военными советами), военных железнодорожных трибуналов (назначались Наркомом Путей Сообщения) и судей квазисудебных органов.

При этом ни в Декрете о суде № 1, ни в последующих декретах № 2 и № 3 процедура выборов детализирована не была. Декрет от народном суде 1918 г. (ст. 13) лишь частично восполнил этот пробел, указав, что народные судьи избираются:

1) в городах, имеющих районные Советы Рабоче-Крестьянских Депутатов, общим собранием отдельных районных Советов из числа кандидатов, предлагаемых Исполнительным Комитетом районного Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов, после предварительной тщательной проверки соответствия кандидатов своему назначению, а в остальных городах тем же порядком - общим собранием городского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов;

2) в уездах, включая города, не имеющие городских Советов, Исполнительными Комитетами Уездных Съездов Советов Рабочих и Крестьянских Депутатов, которые в списки кандидатов включают всех кандидатов сельских и волостных Исполнительных Комитетов Советов Рабочих и Крестьянских Депутатов, удовлетворяющих условиям ст. 12.

По Декрету о народном суде 1920 г. народные судьи, избранные Советами рабочих и крестьянских депутатов (городских и уездных), в отличие от ранее существующего порядка представлялись на утверждение в губисполком через губернские отделы юстиции. При отсутствии кандидатов на местах губисполком по своему усмотрению сам избирал народных судей.

В условиях военного времени на территориях, прежде находившихся под контролем белогвардейцев, зачастую отсутствовали органы, которым предоставлялось право избирать судей. В этом случае обязанность формирования судейского корпуса брали на себя иные органы, в частности, революционные комитеты. Например, 22 января 1920 г. Председатель Льговского бюро Совещаний народных Судей писал в Льговский уездный исполнительный комитет:

«Так как, согласно п. 2 ст. 13, ст. 30 и 41 Положения о суде 30 ноября 1918 г. право избрания народных судей, председателя и членов Следственных комиссий и Членов коллегии обвинителей и правозаступников принадлежит Уездному исполнительному комитету – вышеупомянутое назначение надлежит считать временным, действительным лишь до возобновления деятельности нормального аппарата Советской власти»

Требования, предъявляемые к кандидатам на должность судьи. Дореволюционное законодательство устанавливало ряд цензов (возрастной, моральный, социальный или служебный и т.д.) для занятия должности коронного или мирового судьи. Первые декреты советской власти оставили этот вопрос без внимания.

Законодатель не установил даже образовательный ценз, что объяснялось, на наш взгляд, следующим. Во-первых, власть ориентировалась, прежде всего, на всеобщность в отправлении правосудия. По мнению В.И.Ленина, одной из задач Советской власти было привлечение «именно бедноты поголовно к государственному управлению (ибо судебная деятельность есть одна из функций государственного управления)»53; большая же часть населения России была неграмотной или малограмотной. Во-вторых, судьи в своей деятельности должны были руководствоваться революционной совестью и революционным правосознанием, а законы царского и временного правительств применять лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционному правосознанию (п. 5 Декрета о суде № 1)54.

В отчете Владимирского губернского отдела юстиции сообщалось: «Новое судопроизводство отмечается необыкновенной простотой и, опыт показал, что для народных судей вообще не требуется глубоких юридических знаний, требуется лишь одно общее ознакомление с законодательством советской власти и глубокая преданность рабоче-крестьянскому правительству»55.

В результате такой кадровой политики, в первые годы установление новой власти в суды, по воспоминаниям одного из московских судей, «шли работать в большинстве случаев чувствующие призвание к этому делу, так как само судебное дело в партийных и советских кругах в те времена считалось не очень серьёзным делом, и лучших сил на эту работу не мобилизовывали. Впереди рисовалась картина планомерного государственного распределения, источник преступности – социальное неравенство и необеспеченность – представлялся скоропреходящим, а суд, казалось, вот-вот через год-два за ненадобностью устранится»56.

Однако в ряде губерний местная власть стремилась все же создать суды на профессиональной основе: путем привлечения к отправлению правосудия «старых специалистов» – лиц, работающих в дореволюционным судах. Вместе с тем, указанный процесс не получил всеобщего характера: советская власть с недоверием относилась к судьям, назначенных царским правительством. Этому в немалой степени способствовал отмечавшийся повсеместно вполне естественный отказ старых судебных работников осуществлять правосудие по новым законам (советские авторы, в частности, Н.Н. Ефремова, данный процесс называли «контрреволюционным чиновничьим саботажем»57). А. А. Демичев, признавая, что саботаж чиновников имел место, полагал, что больших масштабов он не достигал. «Действительно, – признавал исследователь, – на судебных бланках конца 1917 – начала 1918 гг. было указано, что дело разбирается от имени Временного правительства, однако объяснением этого служит простое отсутствие бланков нового образца»58.

Вероятно «саботаж» в числе прочих факторов и послужил причиной включения в Декрет о суде № 1 нормы, согласно которой право выставлять свои кандидатуры на выборах в новые судебные учреждения предоставлялось только мировым судьям: «прежние мировые судьи не лишаются права, при изъявлении ими на то согласия, быть избранными в местные судьи» (п.2). Вместе с тем, прямой запрет на включение в судейских корпус представителей дореволюционной коронной юстиции позволил в ряде губерний формировать народный суд именно из числа старых кадров.

Вообще, у правительства отсутствовала единая позиция на отправление правосудия старыми кадрами. Так, в первоначальном проекте «Декрета о суде», разработанном П.И. Стучкой, институт мировых судей предлагалось немедленно упразднить59, однако в окончательном варианте декрета речь шла лишь о «приостановлении» деятельности мировых судей. При этом п. 2 Декрета специально оговаривал, что «прежние мировые судьи не лишаются права, при изъявлении ими на то согласия, быть избранными в местные суды».

Уже 5 декабря 1917 г. П. И. Стучка разослал всем районным Советам Петрограда предписание: «Предлагаю Вам немедленно приступить к открытию деятельности местных судов, избирая местных судей, а также комиссаров для закрытия камер мировых судей и для принятия в ведение местных судов их дел и производств»60. Однако в своей работе «Народный суд в вопросах и ответах», изданной в 1918 г., П.И. Стучка более аккуратно подходил к вопросу о старых кадрах, неохотно признавая, что «на переходное время для разрешения оставшихся споров, возникших из буржуазных правоотношений», необходимо участие «профессионалов»61.

В 1918-1919 году суды на профессиональной основе были организованы в губерниях: Иваново-Вознесенской, где судьи были «из юристов, за исключением нескольких», Владимирской, где судейский корпус состоял «почти целиком из юристов, а в некоторых уездах – из прежних мировых судей», а также в Орловской, Тобольской, Саратовской, Уфимской, Оренбургской и ряде других62. В Витебском окружном народном суде из семи человек коллегии шесть лиц были с высшим юридическим образованием из бывшей магистратуры и адвокатуры63. Минимальным, но в целом значительным, было число дореволюционных судей в Тамбовской (в августе 1918-31 из 118, или каждый четвертый), Самарской (в марте 1919 г.-40%) и Тверской губерниях, в Петрограде64.

Однако, формирование местного суда из старых кадров стало скорее исключением, чем правилом. В основном, свои кандидатуры на выборах выставляли рабочие и солдаты, не имеющие профессиональных знаний65. П. И. Стучка писал: «Справятся ли они со своею задачею? По-видимому, да. И напрасно издеваются буржуазные ротозеи над отсутствием у этих Народных судей специальных познаний. Вникните только на минуту в суть дела! Народному суду приходится обсуждать обыкновенные, обыденные взаимоотношения между людьми! Разве их понимание так трудно и недоступно обыкновенному уму мало-мальски сознательного человека? Плохи и в высшей степени негодны те законы, те правовые нормы, понимание которых доступно только юристу-специалисту»66.

Эту позицию разделяли и в Наркомате юстиции. На съезде работников областных и губернских комиссариатов юстиции, открывшемся в Москве 21 апреля 1918 года, было принято решение о нецелесообразности специальной юридической подготовки народных судей67.

В Народном комиссариате просвещения неоднократно обсуждался вопрос о состоянии и перспективах юридического образования; следствием долгой дискуссии стало принятие 23 октября 1918 г. решения о закрытии юридических факультетов «ввиду совершенной устарелости учебных планов…, а также полного несоответствия этих планов требованиям научной методологии, так и потребностям советских учреждений в высококвалифицированных кадрах»68. Обучение юристов, наряду с историками, филологами, экономистами передавалось на вновь создаваемые факультеты общественных наук (ФОНы).

Народный комиссариат юстиции РСФСР одобрил это решение, отметив в декабре 1918 г., что «для подготовки советских судей существование юридических факультетов при университетах представляется совершенно излишним»69. Кроме того, Наркомат юстиции выразил убеждение, что «необходимые знания могут получаться ими в Академии Общественных наук и её местных отделениях»70. Между тем, программа обучения судей в указанной Академии была рассчитана на 80 часов лекций, из них только 12 посвящались изучению вопросов судоустройства и судопроизводства.

Первую попытку советского законодателя установить цензы для занятия должности судьи находим в Декрете о народном суде 1918 г. В частности, норма ст. 12 закрепляла, что постоянные народные судьи должны удовлетворять следующим условиям:

1) иметь право избирать и быть избираемыми в Советы Рабочих и Крестьянских Депутатов;

2) иметь политический опыт работы в пролетарских организациях партии, профессиональных союзах, рабочих кооперативах, фабрично-заводских комитетах и Советских учреждениях;

3) иметь теоретическую и практическую подготовку для должности Советского Судьи.

При этом декретом специально оговаривалось, что Постоянный Народный Судья должен «безусловно удовлетворять первому условию и хотя бы одному из последних двух условий».

Указанные условия, с незначительными редакционными изменениями, вошли и в состав нового положения о народном суде, принятого в 1920 г. 71

Замена служебным цензом ценза образовательного была характерна для предшествующего российского законодательства и встречалось уже в судебных уставах 1864 г. Однако в условиях гражданской войны, царящего в стране «кадрового голода», из-за  низкого престижа судейской должности в революционных судах  и в ряде случае огульного отказа от привлечения в новые органы старых специалистов, а также ряда других обстоятельств, при выборах в народные судьи служебный ценз мог не применяться вообще. 

Кроме того, предъявляемые квалификационные требования ставили своей целью формирование не профессионального судейского корпуса, а идеологически угодного большевикам состава суда. «При назначении судей, следователей и других чиновников, – справедливо отмечает В.В. Ганин, – должностные обязанности которых требовали юридической подготовки, предпочтение отдавалось лицам пролетарского и крестьянского происхождения, независимо от их образовательного уровня либо специальности»72. В документах рассматриваемого периода такое предпочтение объясняется тем, что «старые судьи не могут проникнуться духом советского законодательства»73.

Характерно в этом отношении решение Совета Новодеревенского района Петрограда: «По пункту об избрании председателя суда высказано два положения: если найдётся лицо с юридическими знаниями и разделяет взгляд настоящего момента, то есть стоит на платформе Советов, то такому лицу дать предпочтение. Другое положение: в настоящее время не стоит останавливаться на юристах, ибо настоящие суды судят не по законам, раньше изданным, а по совести; и судья может быть рабочий, лишь бы мог вести заседания и быть грамотен»74.

Политика классового подхода к формированию кадров суда отчётливее всего проявилась при организации революционных трибуналов. Так, если уже упоминавшаяся норма Декрета о суде № 1 и предоставлял право прежним мировым судьям «при изъявлении ими на то согласия, быть избранными в местные судьи», то в революционных трибуналах им запрещалось баллотироваться вообще. Большевистская печать прямо указывала, что трибуналы являются не просто судами, а орудиями классовой борьбы пролетариата. Особо четко сформулировал роль трибуналов журнал «Пролетарская революция и право», в котором было подчеркнуто, что «революционные трибуналы создавались как органы не суда в подлинном смысле слова, а политической борьбы»75.

Следствием такой кадровой политики закономерно стал большой процент отмены решений в кассационном порядке, что свидетельствовало о низком уровне профессионализма судей, их неспособности понять суть нормативных актов, подлежащих применению. Отмечались случаи привлечения к уголовной ответственности за деяния, которые не заключали в себе признаков уголовно наказуемого проступка (например, нарушение условий договора найма), а также рассмотрение дел, неподсудных народному суду и т.д.76

Непрофессионализм и юридическая неподготовленность судей стал предметом живейшего обсуждения в рамках подготовки к IV Всероссийскому съезду деятелей советской юстиции. Так, в отчёте председателя Пермского губернского совета народных судей за 1919 год прямо указывалось, что «за неимением подходящих лиц служат пока граждане, мало пригодные к судебной деятельности, беспартийные и совершенно не имеющие опыта», что «на должность народных судей за отсутствием специалистов избраны лица без надлежащей подготовки»77. Костромской губернский отдел юстиции, констатируя «хронический некомплект личного состава», отмечал: «налицо их (судей. – Д.С.) мало подготовленность – неопытность, а, самое главное, неинтерес и незнание действующих узаконений и распоряжений Центральной власти»78. Аналогичная ситуация складывалась и в других губерниях.

В числе мер, предложенных советами народных судей и губернскими отделами юстиции для создания квалифицированного аппарата судей, стали организация специальных курсов по подготовке судей79, «развитие Наркомюстом» «юридической литературы с привлечением к этой работе широких масс деятелей судебных органов Республики»80 и т.д.

Кризис в судебной сфере не мог не вызвать тревоги у властей. IX конференция РКП(б) (декабрь 1921 г.) отметила, что «очередной задачей является водворение во всех областях жизни строгих начал революционной законности. Строгая ответственность органов и агентов власти и граждан за нарушение созданных советской властью законов и защищаемого ею порядка должно идти рядом с усилением гарантий личности и имущества граждан». На конференции было также признано необходимым поднять организацию советских судов «на новую высоту» 81.

Одним из способов улучшения качества работы суда стало повышение образовательного уровня судей. В частности, состоялось завершение оформления факультетов общественных наук, учебный процесс в которых в период гражданской войны велся достаточно произвольно. 4 марта 1921 года Совнарком утвердил декрет «О плане организации факультетов общественных наук российских университетов»82. Основной задачей ФОНов провозглашалось «создание кадров научно-подготовленных практических работников социалистического строительства». В составе ФОНов образовывались следующие отделения: экономическое, правовое с циклом: судебным и административным и общественно-педагогическое. Учебные планы факультетов утверждались Наркоматом просвещения.

Отметим ещё ряд пробелов в части формирования судейского корпуса. Не был законодательно регламентирован срок судейских полномочий. Сроки пребывания в должности устанавливались исключительно для революционных трибуналов. Так, декрет о революционных трибуналах 1919 г. оговаривал, что председатель и два члена ревтрибуналов избираются на один месяц; декретом о революционных трибуналах 1920 г. этот срок был увеличен до трёх месяцев.

Фактически установленный порядок формирования судейского корпуса делал суды всецело зависимыми от исполнительной власти. Бывший присяжный поверенный, впоследствии нарком юстиции РСФСР М.Ю. Козловский писал: «Суды не более и не менее, как органы власти, как органы диктатуры. Забудьте иллюзии о независимости судов. Надо раз навсегда сказать, что это такие же органы нашей работы, как органы ВСНХ. Это исполнительные органы власти пролетариата»83.

Механизм выборности судей делал их абсолютно зависимыми от Советов. Как уже отмечалось, право назначения судей на должности принадлежало именно Советам или Исполнительным Комитетам Съезда Советов.

Ещё одним средством давления на судей со стороны исполнительной власти стала возможность со стороны последней прекращения полномочий судей.

Первым нормативным актом советского правительства, в котором закреплялся порядок прекращения судейских полномочий, стал Декрет о суде № 2. Ч. 2 ст. 2 указывала, что избранные члены суда, «не исключая председателей, отзываются избравшими их Советами». При этом, декрет распространял право отзыва лишь на судей окружных народных судов, созданных этим же декретом. Ничего не говорилось о прекращении полномочий местных судов, организованных на основании Декрета о суде № 1, не регламентировалась процедура отзыва, не закреплялись основания для него.

Отметим, что хотя на тот момент мировая практика и знала институт отзыва должностных лиц84, для России он был явлением абсолютно новым. Так, судебные уставы 1864 г., действовавшие до 1917 г., закрепляли принцип несменяемости судей. Что касается представительных учреждений, то с момента их возникновения в России «депутат теоретически обладал свободным мандатом – он представлял не избирателей своего округа, а население всей империи»85.

Впервые институт отзыва в России вообще был закреплён декретом ВЦИК от 23 ноября 1917 г. «О праве отзыва делегатов»86. В своём докладе на заседании ВЦИК 21 ноября 1917 г., настаивая на принятии декрета, В.И. Ленин отмечал: «Вопрос о перевыборах – это вопрос действительного осуществления демократического начала… во все исторические революционные времена, через все изменения конституций красной нитью проходит разрешение права отзыва»87.

Положение о народном суде 1918 г. учредившее на всей территории РСФСР «единый народный суд», примечанием к ст. 13 распространило право отзыва и на народных судей. Инициатива проведения отзыва принадлежала Советам Рабочих и Крестьянских депутатов или Исполнительным комитетам Съездов Советов, их избравшим. Таким образом, законодательно получил закрепление принцип отзыва судей тем органом, которым они были избраны. Иных оснований прекращения полномочий судей предусмотрено не было. Отсутствие законодательно закрепленного срока полномочий народного судьи исключало даже такое основание, как истечение указанного срока.

В связи с этим, в народный комиссариат юстиции стали поступать запросы, «надлежит ли считать, что народные судьи избираются бессрочно, или же их полномочия имеют определённый срок (и какой именно)»88. В ответ было дано разъяснение наркомата от 29 сентября 1920 г., что определенного срока полномочий для народных судей законом не установлено. Судьи избираются бессрочно и остаются в своих должностях до отзыва их избравшими учреждениями. Поэтому общие перевыборы народных судей являются недопустимыми, возможен лишь персональный отзыв того или иного судьи и избрание на его место другого лица89.

Отсутствие детальной регламентации процедуры отзыва привело к немотивированным отзывам судей на местах, фактической их зависимости от исполкомов. Так, ревизия судов Самарской губернии, проведенная в 1920 г., показала, что на отдельных территориях «народные суды разгоняются местными властями, судьи арестовываются без достаточных оснований»90.

Сложившаяся ситуация не могла не вызвать озабоченность законодателя. На заседании коллегии наркомата юстиции от 18 июня 1920 г. было решено «признать правильным постановку вопросов о пересмотре Положения о Народном суде, как то… вопрос отзыва судей»91.

В Положении о Народном суде 1920 г. вопросы отзыва судей регулировала ст. 15, дополняющая и конкретизирующая нормы предшествующих декретов. В частности, указанная статья закрепляла, что народные судьи могут быть отозваны избравшими их Советами или уездными исполнительными комитетами, причем такой отзыв должен был быть подробно мотивирован и подлежал утверждению Губернского исполнительного комитета (далее – губисполком), по даче заключения Отделом юстиции. Временно, до утверждения отозвания губисполкомом, судьи могли быть отстраняемы от должности Советом народных судей.

Интересно, что в первоначальной редакции встречалась фраза «отзыв возможен лишь на основании данных, проверенных Губсовнарсудом или Отделом юстиции», но в окончательную редакцию она не вошла92.

Наркомат юстиции старался тщательно следить за соблюдением процедуры отзыва. Так, когда бывший судья 2 участка Городецкого уезда г. Гомеля Павлов подал в наркомат заявление о неправильном его отозвании городским уездным исполкомом, наркомат юстиции обратился в уездный исполком с требованием сообщить мотивировку, представленную для отозвания Павлова, а также прислать копию заключения Губюста93.

Декретом о революционных трибуналах 1920 г. также оговаривалось, что каждый член трибунала мог быть как переизбран, так и отозван до срока постановлениями советов или губернских исполнительных комитетов.

Таким образом, судейский корпус полностью зависел от местных властей, о чем также свидетельствуют, в частности, отчёты о ревизии Самарской губернии, приводимые нами выше..

В начале 20-х годов съезд судей Псковской губернии обоснованно предлагал законодательно установить принцип несменяемости и независимости судей94. Однако данное предложение и аналогичные ему в рассматриваемый период не получили нормативного закрепления.

Между тем, проблема вмешательства органов исполнительной власти в деятельность судов неоднократно привлекала внимание властей. Так, П. И. Стучка отмечал, что попытки воздействия на судей в смысле разрешения судебных дел в пользу заинтересованных лиц или органов, нередки на практике95.

Подведём итог. Отсутствие единой политики в сфере преобразования судебной власти в первые годы правления большевиков имело своим следствием формирование многочисленных судебных учреждений, и, соответственно, наличие судей разных уровней и статуса.

Законодательство, регулирующее процедуру формирования судейского корпуса рассматриваемого периода отличалось схематичностью и пробельностью. Предъявлялся минимальный набор требований к занятию должности судьи, процедура наделения судей полномочиями ставила их в зависимость от органов исполнительной власти и т.д.

Среди способов формирования судейского корпуса преобладали выборы судей Советами Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов различных уровней. При этом внимание уделялось больше классовой принадлежности кандидатов, чем их профессиональным навыкам. В 1920 г. выборы народных судей фактически ставятся под контроль исполнительной власти.

В целом, пестрота судебных учреждений, отправление правосудия неквалифицированными кадрами и ряд других факторов требовали проведения планомерной судебной реформы, что и было осуществлено в 1922 году.


1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16

Похожие:

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconОрганизационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср специальность
Специальность 12. 00. 01 теория и история права и государства; история учений о праве и государстве

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconМонография Санкт-Петербург
...

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconИнформационный бюллетень «правовой механизм распределения учебной...
Верх Исетская районная организация Профсоюза работников народного образования и науки РФ

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconКнига рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей...
Ссср и эмигрантов. Дается подробное описание формирования и боевого пути бригады Каминского, 1-й рна хольмстона-Смысловского, 14-й...

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconМетодические пособие Главного организационно-аналитического Управления...
Методические пособие Главного организационно-аналитического Управления правовой статистики «Работа прокурора по проверке полноты...

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconОрганизации с указанием организационно-правовой формы

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср icon«Российский несырьевой экспорт и совершенствование таможенного регулирования»...
Разработать правовой механизм временного обратного ввоза ранее экспортированных товаров для проведения гарантийного и постгарантийного...

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconЖилищный вопрос проблема, которая рано или поздно становиться актуальной...
Ипотека и ипотечное кредитование основной механизм, который делает жилье доступным во многих странах мира. Для России этот механизм...

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconВ случае смены адреса местонахождения / организационно-правовой формы...

Организационно-правовой механизм формирования судейского корпуса в рсфср iconСправка о трудоустройстве и доходах физического лица
Полное наименование организации – работодателя с указанием ее организационно-правовой формы

Вы можете разместить ссылку на наш сайт:


Все бланки и формы на filling-form.ru




При копировании материала укажите ссылку © 2019
контакты
filling-form.ru

Поиск