Содержание
Скачать 1.78 Mb.
|
В Судебной коллегии по гражданским делам Земельные участки общего пользования, занятые площадями, улицами, проездами, автомобильными дорогами, набережными, скверами, бульварами и другими объектами не подлежат приватизации Г., будучи собственником торгового павильона, расположенного в г.Нальчике, площадью ХХХ кв.м., обратилась в Местную администрации городского округа Нальчик с заявлением о выкупе земельного участка под павильоном площадью 64,0 кв.м, Письмом № ХХХ от ХХХ Местная администрация городского округа Нальчик отказала в удовлетворении просьбы, указав, что испрашиваемый земельный участок относится к землям общего пользования и в соответствии с пунктом 12 ст. 85 Земельного кодекса РФ не подлежит приватизации. Полагая, отказ незаконным Г. обратилась в суд с иском, в котором просила обязать Местную администрацию городского округа Нальчик заключить с ней договор купли-продажи земельного участка, ссылаясь на то, что в силу ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица, имеющие в собственности, безвозмездном пользовании, хозяйственном ведении или оперативном управлении здания, строения, сооружения, расположенные на земельных участках, имеют исключительное право на приватизацию земельных участков. В судебном заседании представитель Г. поддержал заявленное требование, представитель ответчика просил в удовлетворении иска отказать. Решением Нальчикского городского суда КБР от 23 августа 2013 года исковые требования Г. были удовлетворены. По апелляционной жалобе Местной администрации городского округа Нальчик Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда КБР апелляционным определением от 24 октября 2013 года отменила решение суда первой инстанции, вынесла новое решение об отказе в в удовлетворении исковых требований Г., указав следующее. Из материалов дела следует, что ХХ ХХХ ХХХ года Г. было выдано разрешение на ввод объекта в эксплуатацию. ХХ ХХХ ХХХ года на основании решения суда от ХХ ХХХ ХХХ года, копия которого отсутствует в деле, ей было выдано свидетельство о государственной регистрации права собственности на павильон общей площадью ХХХ кв.м., расположенный на перекрестке улиц ХХХ и ХХХ г. Нальчика. У данного помещения нет и не может быть номера, так как оно расположено на углу улиц прямо на тротуаре. Выводы суда первой инстанции о недоказанности этого обстоятельства противоречат материалам дела. Истица, обращаясь в суд с иском, в обоснование своих требований представила только копию свидетельства о государственной регистрации права собственности на павильон, а к доказательствам, представленным ответчиком, суд отнесся критически. Между тем, установлено, что торговый павильон расположен прямо на тротуаре и данное обстоятельство по делу не оспаривается. Соответственно, спорный павильон расположен на землях общего пользования, что подтверждается также письмом Управления архитектуры и градостроительства городского округа Нальчик №1ХХХ от ХХ ХХХ ХХХ года и копией проекта детальной планировки города Нальчик. Выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела, а статья 28 пункт 8 Федерального закона от 21.12.01 г. №178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» судом применена неправильно: у Г. нет препятствий во владении земельным участком на правах аренды, а заявленные ею требования не подлежат удовлетворению. Допускается увольнение женщины в связи с истечением срока трудового договора в период ее беременности, если трудовой договор был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможно с письменного согласия женщины перевести ее до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу, которую женщина может выполнять с учетом ее состояния здоровья. Приказом по личному составу от ХХ ХХХ ХХХ года № ХХХ МВД по КБР на основании п.1 ч.1 ст.82 Трудового кодекса РФ Х. была уволена из органов внутренних дел с должности инспектора по делам несовершеннолетних по мотиву истечении срока действия срочного контракта. Полагая увольнение незаконным, она обратилась в суд к Министерству внутренних дел по КБР с иском о восстановлении на работе и взыскании компенсации морального вреда, мотивируя незаконностью увольнения в период ее беременности. Истица считала, что в силу положений статьи 261 Трудового кодекса РФ, устанавливающей запрет на расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременными женщинами, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем, ответчик был обязан продлить срок действия контракта с ней до окончания беременности. Решением Нальчикского городского суда КБР от ХХ ХХХ ХХХ года в удовлетворении исковых требований было отказано за необоснованностью. В апелляционной жалобе Х. просила отменить решение суда первой инстанции и вынести новое, удовлетворив ее исковые требования, ссылаясь на доводы, приведенные в исковом заявлении, а также на то, что при увольнении работодатель не исполнил свою обязанность по предложению ей другой работы. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда КБР апелляционным определением от 28 ноября 2013 года отклонила апелляционную жалобу и оставила решение суда первой инстанции без изменения, указав следующее. В соответствии со ч. 1 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. Подобных нарушений судом первой инстанции при разрешении дела не допущено, и решение суда соответствует требованиям ст.195 ГПК РФ. Статьей 261 Трудового кодекса РФ установлены определенные гарантии беременным женщинам, женщинам, имеющим детей, и лицам, воспитывающим детей без матери, при расторжении трудового договора. В частности, частью 2 статьи 261 Кодекса установлено, что в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по ее письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности. Данное правило обязательно для работодателей, кроме случая заключения срочного трудового договора на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможности перевести беременную женщину до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу, которую она может выполнять с учетом состояния здоровья (ч. 3 ст. 261 ТК РФ). Как установлено по делу, дата истечения срока действия срочного трудового договора, заключенного с Х., была обусловлена не конкретной календарной датой, а наступлением обстоятельства- выходом на работу лица, занимавшего данную должность ранее из отпуска по уходу за ребенком. На основании приказа №ХХ от ХХ ХХХ ХХХ года К. с 12.08.13 г. приступила к работе. Соответственно у работодателя имелись основания для увольнения истицы в связи с истечением срока действия срочного трудового договора. По делу установлено также, что на момент увольнения истицы у работодателя не было вакантных должностей инспекторов по делам несовершеннолетних. Доказательств обратного истица суду не представила. В Судебной коллегии по уголовным делам Нарушение правил подсудности повлекло отмену приговора суда. Б. 1959 года рождения, судимый: - 25 августа 2004 года Баксанским районным судом КБР по ч. 1 ст. 167 УК РФ, п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ (4 эпизода), ч. 3 ст. 158 УК РФ (5 эпизодов), ч. 2 ст. 325 УК РФ, ч. 1 ст. 158 УК РФ, ч. 3 ст. 158 УК РФ (4 эпизода), п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (4 эпизода), на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима, освобожденный 06 сентября 2006 года условно досрочно на не отбытый срок - 2 года 2 месяца 17 дней; - 16 января 2008 года Баксанским районным судом КБР по ч. 1 ст. 228 УК РФ на основании ч. 3 ст. 68, ст. 70 УК РФ к 2 годам 4 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима; - 01 июля 2008 года Баксанским районным судом по п. «в» ч.2 ст. 158, ч.3 ст. 30 п. «а» ч.2 ст. 158, ч.3 ст. 30 ч.2 ст. 167 УК РФ на основании ч.5 ст. 69 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима, освобожденный 10 февраля 2012 года по отбытию срока наказания; - 04 февраля 2013 года Нальчикским городским судом по ч. 1 ст. 228 УК РФ к одному году лишения свободы с отбыванием наказание в ИК строгого режима; - 19 апреля 2013 года мировым судьёй судебного участка №1 Прохладненского района КБР по ч. 1 ст. 158 УК РФ (3 эпизода), на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения с наказанием, назначенным по приговору Нальчикского городского суда КБР от 04 февраля 2013 года к 1 году 6 месяцам лишения свободы в ИК строгого режима, изменённого апелляционным постановлением Прохладненского районного суда КБР от 11 июля 2013 года в части назначенного наказания, и по совокупности преступлений в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ назначено наказание путём поглощения менее строгого наказания более строгим в виде 1 года лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима; - 22 мая 2013 года Нальчикским городским судом КБР по ч. 1 ст. 222 УК РФ на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений путём частичного сложения с наказанием, назначенным по приговору мирового судьи судебного участка №1 Прохладненского района КБР от 19 апреля 2013 года, к одному году восьми месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима. Срок наказания постановлено исчислять с 07 декабря 2012 года; 09 июля 2013 года Нальчикским городским судом КБР по ч. 1 ст. 222 УК РФ на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения с наказанием, назначенным по приговору Нальчикского городского суда КБР от 22 мая 2013года, к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима. Срок наказания постановлено исчислять с 07 декабря 2012 года, Приговором Лескенского районного суда Кабардино-Балкарской Республики от ХХ ХХХ ХХХ года осужден за каждое из преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 215.2, ч. 1 ст. 158, ч.1 ст. 215.2, ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 215.2 УК РФ к одному году лишения свободы. На основании ч.2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний определено Б. наказание в виде двух лет лишения свободы. На основании ч.5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, назначенных Б. окончательно назначено наказание в виде трех лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Срок наказания постановлено исчислять с 07 декабря 2012 года. В приговоре также разрешены вопросы о мере пресечения и вещественных доказательствах. Б. признан виновным в совершении тайного хищения чужого имущества - по трем эпизодам, а также повреждении объектов электросвязи из корыстных побуждений также по трем эпизодам. В судебном заседании суда первой инстанции Б. согласился с предъявленным обвинением, после консультации с защитником заявил ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке, которое судом удовлетворено. В апелляционной жалобе осужденный Б. просил приговор суда изменить, снизить назначенное наказание, мотивировав тем, что преступления, за совершение которых он осужден, являются преступлениями небольшой тяжести, что они были раскрыты в результате его явок с повинной. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда КБР апелляционным постановлением от 13 сентября 2013 года приговор Лескенского районного суда Кабардино-Балкарской Республики от 25 июля 2013 года в отношении Б. отменила, уголовное дело направила в тот же суд для решения вопроса о передаче по подсудности, указав следующее. В соответствии с ч. 1 ст. 158 УК РФ за кражу, то есть за тайное хищение чужого имущества, предусмотрено наказание до двух лет лишения свободы. Согласно ч.1 ст. 215.2 УК РФ за разрушение, повреждение или приведение иным способом в непригодное для эксплуатации состояние объектов энергетики, электросвязи, жилищного или коммунального хозяйства или других объектов жизнеобеспечения, если эти деяния совершены из корыстных или хулиганских побуждений, предусмотрено наказание до трех лет лишения свободы. Согласно ст. 31 УПК РФ мировому судье подсудны уголовные дела, наказание за совершение которых не превышает 3 лет лишения свободы, за исключением уголовных дел о преступлениях, перечень которых приведен в ч. 1 указанной статьи. Часть 1 статьи 158 УК РФ и часть 1 статьи 215.2 УК РФ в этом перечне отсутствуют, следовательно, данное уголовное дело подсудно мировому судье, а не районному суду. Допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона является существенным, ограничивает гарантированные уголовно-процессуальным законом права участников уголовного судопроизводства и повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения. При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене с направлением уголовного дела в тот же суд для решения вопроса о передаче дела по подсудности. Назначение наказания без надлежащего учета характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденного повлекло изменение приговора суда первой инстанции Б. 19.08.1987 года рождения, уроженец <адрес> КБР, ранее судимый: 19.05.2011 года Прохладненский районным судом по ч. 1 ст. 330 УК РФ к 240 часам обязательных работ, приговором Прохладненского районного суда КБР от 21 августа 2013 года осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима и ограничением свободы сроком на 1 год; по ч. 1 ст. 119 УК РФ - к 6 месяцам лишения свободы; по ч. 1 ст. 116 УК РФ - к 6 месяцам исправительных работ с удержанием 15% из заработной платы в доход государства.В соответствии с требованиями п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ Б. от назначенного наказания по ч. 1 ст. 119 УК РФ и ч. 1 ст. 116 УК РФ освобожден в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. В период отбывания дополнительного наказания Б. установлены следующие ограничения: встать на регистрационный учет и ежеквартально являться в УИИ по месту жительства на регистрацию в установленные инспекцией дни, не покидать пределы места своего жительства в период с 23 часов до 6 часов утра, не менять место своего жительства без уведомления УИИ, не выезжать за пределы <адрес> КБР. Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении Б постановлено оставить без изменения до вступления приговора в законную силу. Срок отбывания наказания постановлено исчислять с 21.08.2013 года с зачетом в срок наказания времени содержания его под стражей с 04.08.2011 года. Этим же приговором осуждены: ФИО10 по ст. 316 УК РФ – к наказанию в виде штрафа в размере 30000 рублей и ФИО11 по ст. 316 УК РФ – к наказанию в виде штрафа в размере 15000 рублей. В силу п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ от назначенного наказания по ч. 1 ст. 316 УК РФ ФИО10 и ФИО11 освобождены ввиду истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности. ФИО10 и ФИО11 в апелляционном порядке приговор не обжаловали. Исковые требования потерпевшей ФИО4 удовлетворены частично: в её пользу с осужденного Б. постановлено взыскать 43593 рубля 43 копейки в возмещение материального ущерба и 500000 рублей в счет компенсации морального вреда. В остальной части заявленных требований, в том числе исковых требований о взыскании с подсудимых денежных средств в счет компенсации процессуальных издержек- стоимости услуг её представителя- адвоката в сумме 20000 рублей постановлено отказать. Решена судьба вещественных доказательств. Судом Б. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью ФИО12, опасного для её жизни, 22 мая 2011 года в период времени с 01 часа до 5 часов 30 минут в лесном массиве у с.<адрес> КБР на расстоянии примерно 2-х км. в западном направлении от с.<адрес>, повлекшего по неосторожности её смерть. Судом Б. признан виновным и в угрозе несовершеннолетнему ФИО13 причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, и в совершении иных насильственных действий в отношении ФИО13, причинивших ему физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, 23 мая 2011 года в период времени с 14 часов до 14 часов 30 минут на берегу реки <адрес> в лесном массиве у с.<адрес> КБР на расстоянии примерно 700 метров в юго-восточном направлении от указанного населенного пункта. Обстоятельства совершения преступлений подробно изложены в приговоре. В судебном заседании Б. виновным себя в совершении инкриминируемых ему преступлений не признал. В апелляционной жалобе адвокат осужденного в защиту его интересов просил приговор отменить и вынести в отношении Б.. оправдательный приговор, ссылаясь на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона. В жалобе было указано, что данная судом квалификация действиям Б. является неверной, поскольку уголовный закон предусматривает и такое уголовно наказуемое деяние, как причинение смерти по неосторожности, которое имеет место тогда, когда лицо не предвидит не только возможность причинения смерти, но и не предвидит возможность причинения тяжкого вреда здоровью, хотя обязано было и могло предвидеть возможность их наступления. Заявитель жалобы полагал, что суд первой инстанции должен был квалифицировать действия Б. по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 109 УК РФ, что показания ФИО10 и ФИО11 были ими даны в качестве свидетелей с нарушением норм УПК РФ, в отсутствие защитников и законного представителя ФИО11, от этих показаний как ФИО10, так и ФИО11 отказались, утверждая о том, что они были даны из-за незаконных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов. Как было указано в жалобе, протокол осмотра места происшествия составлен с существенными нарушениями норм УПК РФ, о которых было заявлено в ходе судебных прений. Суд первой инстанции обосновал приговор на недопустимых доказательствах, что является основанием для его отмены. А поскольку остальные приведенные в приговоре доказательства не подтверждают причастность Б. к причинению по неосторожности смерти ФИО12, он подлежал оправданию в связи с непричастностью к совершению преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ либо ч.1 ст. 109 УК РФ. В жалобе было указано также, что признавая Б. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 119 УК РФ, суд не указал, в чем состоит тяжкий вред здоровью, который Б. угрожал применить по отношению к ФИО15.Считая, что угроза со стороны Б. ничем не подкреплялась, полагает, что Б. также должен быть оправдан по обвинению в совершении и этого преступления в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Суд квалифицировал действия Б. по ч.1 ст. 116 УК РФ как совершение иных насильственных действий, но полагает, что не имел права изменять квалификацию действий с нанесения побоев на совершение иных насильственных действий, поэтому считает, что Б. также должен быть оправдан в совершении этого преступления в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Как было указано в жалобе, разрешая гражданский иск, суд не учел, что в соответствии со ст. 1094 ГК РФ, лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы, а перечень необходимых расходов, связанных с погребением, содержатся в Федеральном законе от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле». Заявитель считал, что во взыскании расходов на погребение в части сумм, уплаченных ФИО4 за проведение поминок и за прочие действия, выходящие за пределы обрядовых действий по непосредственному погребению тела, надлежало отказать, что определенный судом размер компенсации морального вреда в виде 500 000 рублей без учета положений ст. 1101 ГК РФ не отвечает требованиям разумности и справедливости, а также имущественному положению Б. В апелляционной жалобе осужденный Б. просил приговор изменить, снизив срок назначенного ему наказания до минимально возможного, ссылаясь на то, что его мать проживает одна и нуждается в его помощи, так как является инвалидом 2-ой группы с диагнозом: «Стенокардия напряжения, постмиокардический кардиосклероз, мерцательная аритмия», у него имеются положительные характеристики, а в условиях изоляции от общества ему практически невозможно будет выплатить суммы материального и морального ущерба, которые суд постановил взыскать с него в пользу потерпевшей ФИО4 В апелляционной жалобе представитель потерпевшей ФИО4 - адвокат М. просил приговор изменить, переквалифицировав действия Б. с ч.4 ст.111 УК РФ на ч.1 ст. 105 УК РФ, назначив максимальное наказание в пределах санкции данной статьи; гражданский иск ФИО4 к Б. к ФИО10 и к ФИО11 удовлетворить в полном объеме, мотивируя несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, нарушением уголовного процессуального закона и несправедливостью приговора ввиду чрезмерной мягкости назначенного Б. наказания. По мнению представителя потерпевшей, суд при вынесении приговора, односторонне подошел к исследованию и оценке доказательств, полученных в процессе предварительного и судебного следствия, не выяснил в полном объеме причины противоречий в показаниях подсудимого, свидетелей, и других доказательств по делу и не дал им должной оценки.При постановлении приговора судом действия Б. были необоснованно переквалифицированы с ч.1 ст.105 УК РФ на ч.4 ст.111 УК РФ. Как на предварительном следствии, так и в судебном заседании было установлено, что Б. в ночь с 21.05.2011г. на 22.05.2011г. провожал ФИО12 домой. При этом между ними возник конфликт. Получается, что умысел на причинение смерти ФИО12 возник внезапно, в момент внезапно возникших неприязненных отношений во время конфликта. Поэтому выводы суда о том, что у Б. не было умысла на причинении смерти ФИО12, противоречат указанным обстоятельствам. В жалобе было указано также, что судом не выяснены и не оценены противоречия между показаниями ФИО41, ФИО42 и заключениями судебно-медицинских экспертиз в части количества ударов и способа нанесения этих ударов. Утверждения о том, что удары наносились только руками, ни какими доказательствами не подтверждаются. Заявитель жалобы считал, что наказание, назначенное Б. по ч.4 ст. 111 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 7 лет, является не справедливым ввиду чрезмерной его мягкости.Судом не принято во внимание поведение Б. после совершения им преступления в отношении ФИО16. Несмотря на неоднократные просьбы матери и бабушки несовершеннолетней убитой им девочки показать место захоронения, Б. скрывал это место. При назначении наказания суд не учел должным образом, что Б. виновным себя в совершении преступлений не признал, в содеянном не раскаялся, он отрицательно характеризуется по месту жительства, ранее судим, и ущерб потерпевшей не возместил. Как было указано в жалобе, при постановлении приговора судом существенно нарушены права ФИО4 на компенсацию морального вреда и не учтено то, что преступление совершено в отношении несовершеннолетней ФИО12, так же тот факт, что потерпевшая долгое время искала свою дочь, не знала место ее нахождения и не могла должным образом похоронить её. При установлении размера компенсации морального вреда судом не учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновных, и их отношение к содеянному, а так же физические и нравственные страдания ФИО4 В апелляционной жалобе потерпевшая ФИО4 просила приговор в отношении Б. изменить, переквалифицировав его действия с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ и назначив ему максимальное наказание в пределах санкции ч. 1 ст. 105 УК РФ. Гражданский иск удовлетворить в полном объеме, взыскав с Б. сумму морального вреда, причиненного преступлением, в размере 1 500 000 рублей в её пользу, полагая, что приговор суда является необоснованным, необъективным и не отвечающим интересам защиты прав потерпевших и, что суд необоснованно переквалифицировал действия Б. с ч.1 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ. Она не согласна с доводами суда о том, что представленные стороной обвинения доказательства ни в отдельности каждое, ни в совокупности не свидетельствуют однозначно о том, что Б., намереваясь совершить убийство, причинил телесные повреждения ФИО12, имея изначально умысел (прямой или же косвенный), направленный на лишение ее жизни. Считает, что Б. имел умысел на убийство её дочери, и даже более того, намеренно нанес удар в область височной части головы, что и повлекло за собой смерть несовершеннолетней ФИО12. Даже если предположить, что Б. не хотел убивать потерпевшую, остается непонятным тот факт, по какой причине после совершенного деяния он сам не оказал ей помощь, не вызвал скорую помощь, а намеренно стал производить действия по укрывательству следов своего жестокого преступления: завернул труп несовершеннолетней девочки в материал, похожий на занавеску белого цвета, и с помощью ФИО10 и ФИО11 втроем закопали тело. Как указано в жалобе, нанося удары в жизненно важный орган несовершеннолетней потерпевшей - голову, виновный осознавал общественно опасный характер своих действий, предвидел неизбежность причинения смерти. При этом суд не устранил сомнения, возникшие в виновности подсудимого Б., сделав вывод о наступлении смерти ФИО12 по неосторожности. Полагаясь на показания ФИО10 и ФИО11, считает, что удары наносились только руками, хотя ранее подсудимый говорил, что так же наносил удары в область височной части головы ногами. А так же что их общение носило дружеский характер. Потерпевшая считала, что суд должен был дать оценку зверскому убийству её дочери и отношению Б. ко всему происходящему, поскольку он себя виновным не признал и долгое время скрывал место захоронения убитой несовершеннолетней девочки. О неосторожности не может идти речь, если он намеренно наносил неоднократно удары в жизненно важный орган. Как было указано в жалобе, при назначении наказания суд не учел тяжесть совершенного им преступления, с какой силой при этом он избивал несовершеннолетнюю потерпевшую, и какой непоправимый моральный вред (потеря любимой дочери) был причинен ей, как матери. Б. не принес свои извинения, и не раскаялся в содеянном. Заявитель считала, что при изложенных обстоятельствах суд незаконно и необоснованно переквалифицировал действия Б. с ч.1 ст. 105 УК РФ на ч.4 ст. 111 УК РФ. При постановлении приговора суд необоснованно отказал ей в полной компенсации заявленного ею морального вреда в сумме 1 500 000 рублей, снизив сумму до 500 000 рублей. Кроме того, суд отказал взыскать в её пользу судебные издержки на оплату её представителя – адвоката в размере 20 000 рублей, чем существенно нарушил её право. Все расходы, связанные с погребением и похоронами дочери, она понесла самостоятельно. Ни осужденный Б., ни его семья, никакой материальной помощи ей не оказали. Потерпевшая просила учесть, что освобождение Б. от наказания за совершенные им преступления по ч.1 ст. 119, ч.1 ст. 116 УК РФ в отношении несовершеннолетнего ФИО13, в виду истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности в дальнейшем утвердит у него чувство безнаказанности и вседозволенности и считала приговор суда чрезмерно мягким и несоответствующим целям и задачам защиты прав потерпевших. В возражении на апелляционные жалобы, и.о. прокурора Прохладненского района ФИО17 просил приговор, как законный и обоснованный, оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда КБР апелляционным определением от 15 ноября 2013 года приговор Прохладненского районного суда КБР от 21 августа 2013 года в отношении Б. изменила, постановив: по ч.4 ст.111 УК РФ Б. назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год с установлением ограничений, указанных в приговоре: Б. встать на регистрационный учет и ежеквартально являться в УИИ по месту жительства на регистрацию в установленные инспекцией дни, не покидать пределы места своего жительства в период с 23 часов до 6 часов утра, не менять место своего жительства без уведомления УИИ, не выезжать за пределы <адрес> КБР. В части гражданского иска потерпевшей ФИО4 о взыскании с подсудимых денежных средств в счет компенсации судебных издержек и стоимости услуг адвоката – её представителя, признать за потерпевшей право на удовлетворение иска, а вопрос о его размере передать для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства. В остальном приговор суда первой инстанции оставлен без изменения, апелляционные жалобы осужденного и его защитника, потерпевшей и её представителя – без удовлетворения по следующим основаниям. Согласно требованиям части 2 статьи 389.18 УПК РФ несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости. Судебная коллегия находит, что в нарушение изложенных требований закона суд назначил Борчанинову В.В. по ч.4 ст. 111 УК РФ чрезмерно мягкое наказание, не соответствующее тяжести содеянного им и его личности. Выводы суда о виновности осужденного Б. в совершении инкриминированных преступлений основаны на совокупности надлежащих доказательств, согласующихся между собой: на показаниях потерпевших, свидетелей, протоколах осмотра места происшествия, на заключениях экспертов и других, собранных по делу доказательствах, проверенных в судебном заседании с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности, всесторонний анализ которых содержится в приговоре: - на показаниях потерпевшей ФИО4 в судебном заседании о том, что она в последние годы проживает в городе <адрес>, а несовершеннолетняя её дочь ФИО12 проживала с бабушкой ФИО18 в с.<адрес> КБР. Ей по телефону 22 мая 2011 года ФИО18 сообщила о том, что ФИО12 не вернулась домой. Она попросила ФИО18 обратиться в органы полиции по месту жительства по факту исчезновения ФИО12 Вернувшись срочно из <адрес>, она от ФИО18 узнала, что ФИО12 21 мая 2011 года вечером отдыхала в кафе с Б., откуда они ушли вместе, и с тех пор ФИО12 никто не видел. Разыскивая свою дочь ФИО12, она обратилась к Б., желая выяснить у него что-нибудь о ней и возможном месте её нахождения. Со слов матери Б. ей стало известно о том, что Б. в ночь с 21 на 22 мая 2011 года ночевал у ФИО10 Позже от сотрудников полиции она узнала о том, что нашли труп ФИО12, захороненный в лесном массиве; - на показаниях свидетеля ФИО18 в судебном заседании о том, что её дочь ФИО4 работала в городе <адрес>, а несовершеннолетняя внучка ФИО12 проживала с ней в с.<адрес> и обучалась в школе с.<адрес>. 21 мая 2011 года примерно в 20 часов ФИО12 пошла гулять. Вернувшись домой с ночной смены утром 22 мая 2011 года, она, ФИО18, обнаружила, что ФИО12 нет дома. От жителей с.<адрес> она узнала о том, что вечером 21 мая 2011 года ФИО12 была в кафе, откуда она ушла вместе с Б.; а сам Б. сообщил о том, что ФИО12 села в автомашину «Газель» и уехала, с кем именно, он не знает. Позже от сотрудников полиции ей стало известно о том, что нашли труп ФИО12, захороненный в лесном массиве; - на показаниях свидетеля ФИО19 в судебном заседании, согласно которым несовершеннолетняя ФИО12, пропавшая с вечера 21 мая 2011 года, - его внучка. 30.10.2011 года он узнал от ФИО18 о том, что в лесу около с.<адрес> сотрудники полиции обнаружили труп девушки; попросили приехать для проведения опознания. Он вместе с ФИО20 поехали в морг, где ему были представлены предметы женской одежды. Он опознал кофту, туфли, колготки и брюки, принадлежавшие ФИО12, в которых она ушла из дома 21 мая 2011 года; - на показаниях свидетеля ФИО21 в судебном заседании о том, что она работает в кафе, расположенном в с.<адрес> КБР. 21 мая 2011 года вечером ФИО12 пришла в кафе, сидела с Б. за одним столом. Около 24 часов она закрыла кафе и одновременно с ФИО12 и Борчаниновым В.В. направилась домой. При этом они шли впереди, спокойно разговаривая между собой, но почему-то направились не в сторону дома, где проживала ФИО12, хотя было позднее время суток. Она обогнала Б. и ФИО12 и пошла к себе домой, поэтому не знает, куда именно направились они вдвоем потом. С тех пор она ФИО12 не видела. На следующий день от ФИО18 узнала, что ФИО12 не вернулась домой и пропала; - на показаниях ФИО10, данных им 30.10.2011 года в ходе предварительного расследования в качестве свидетеля, и исследованных судом в соответствии с требованиями ст. 276 УПК РФ, согласно которым он проживает со своей семьей в домовладении № по <адрес> в с.<адрес> КБР. 21.05. 2011 года он пришел в кафе в с.<адрес> со своей знакомой ФИО43. Зайдя в бар, он увидел Б., ФИО12, которые сидели за одним столом с парнем по имени ФИО44 из станицы <адрес> и девушкой по имени ФИО45. Примерно в 23.30 он проводил домой ФИО46, направился домой, и по пути встретил ФИО11, с которым возле ларьков по <адрес> стали стрелять по бутылкам из пневматического пистолета. В ходе этого он заметил, что Б. вместе с ФИО12 идут в их сторону. Он с ФИО11 стали дожидаться их, но они свернули в сторону гаражей и ушли. Решив, что они хотят уединиться, не дожидаясь их, он с ФИО11 направились домой. Находившийся в состоянии сильного алкогольного опьянения ФИО11 зашел к нему во двор, чтобы протрезвиться. Оставив его, он сам зашел к себе домой и лег спать. 22 мая 2011 года, проснувшись, увидел, что у него в комнате спит Б., чему он удивился. Его мать рассказала, что Б. пришел к ним примерно в четвертом часу 22 мая 2011 года и попросился переночевать. 22 мая 2011 года в 7 часов 30 минут он уехал на работу и вернулся примерно в 16-17 часов. Он спросил у Б., который пришел к нему вновь в этот же день, не знает ли он, где может находиться ФИО12 Б. ответил, что они в ночь с 21 на 22 мая прогуливались по с.<адрес>, ФИО12 села в автомашину «Газель» и уехала со своими знакомыми, а он пришел к нему переночевать, так как не хотел в нетрезвом виде идти домой. В ходе этой беседы Б. попросил его, если вдруг кто-нибудь спросит о пропаже ФИО12, чтобы он подтвердил его слова о том, что в ночь с 21 на 22 мая 2011 года ФИО12 села в автомашину марки «Газель» и уехала в неизвестном направлении. Б. просил его сказать так для того, чтобы его никто не упрекал в том, что он был последний, кто с ней был и виновен в её исчезновении. После этого его неоднократно вызывали в ОМВД по <адрес>, где он давал такие показания, как просил Б.- о том, что в ночь с 21 на 22 мая 2011 года примерно в 00 часов 20 минут он видел, как ФИО12 шла с Б. в сторону ларька, а затем подъехала автомашина марки «Газель», ФИО12 села туда и уехала, а Б. и ФИО11 пошли к нему домой, и остались у него ночевать. Примерно через 3 дня Б., находясь в состоянии алкогольного опьянения, пришел к нему домой, и, расплакавшись, сообщил ему, что в ночь с 21 на 22 мая 2011 года ФИО12 не садилась в автомашину «Газель», не уезжала из с.<адрес>. На самом деле он все это придумал во избежание уголовной ответственности, и сообщил ему, что ФИО12 скончалась. Он рассказал, что 22 мая 2011 года, когда он провожал ФИО12домой, они находились в состоянии алкогольного опьянения, и в ходе общения у них возник конфликт. Он нанес ФИО12 удар рукой, а именно пощечину, а она ответила ему тем же. После этого он нанес ей сильный удар кулаком в лицо, отчего она упала. Она не приходила в себя, после чего, проверив дыхание и пульс, он понял, что ФИО12 скончалась от нанесенного им удара, и, испугавшись уголовной ответственности, закопал её. Будучи шокированным этим рассказом, он даже не спросил у Б., на почве чего у них возник конфликт и где он закопал тело ФИО12. После этого Б. стал регулярно пить, примерно через месяц он позвонил ему узнать как у него дела. Б. пришел к нему домой с бутылкой пива и предложил прогуляться. Он завел его в лес, и, проходя по лесу вдоль реки <адрес>, завел опять разговор об ФИО12 и сказал, что хочет показать место её захоронения. Пройдя около двух километров по лесу от с.<адрес>, дошли до поляны, прошли вглубь и Б. указал на небольшую возвышенность, имевшуюся возле деревьев, и пояснил, что именно в этом месте в ночь с 21 на 22 мая 2011 года после убийства ФИО12 он завернул тело в какой-то белый материал и захоронил её. Б. был сильно подавлен, говорил, что раскаивается в содеянном, и периодически посещает место её захоронения ( л.д. 82-85, т.2); - на показаниях ФИО10, данных им 31.10.2011 года в ходе предварительного расследования в качестве свидетеля при дополнительном его допросе по его ходатайству, и исследованных судом в соответствии с требованиями ст. 276 УПК РФ, в которых он подтвердил предыдущие показания от 30 октября 2011 года относительно того, как он и ФИО11 21 мая 2011 года после 23 часов 30 минут в с.<адрес> из пневматического пистолета стреляли по бутылкам, а Б. с ФИО12 шли в их сторону, а затем свернули в сторону гаражей и ушли; что он сам пошел домой и лег спать, оставив во дворе ФИО11, который находился в состоянии сильного алкогольного опьянения и хотел протрезветь; о том, что проснувшись 22 мая 2011 года примерно в 6 часов, увидел спящего Б. в своей комнате. Далее ФИО10 уточнил, что с огорода в это время вышел к ним ФИО11, попрощался с ними и ушел. Примерно в 8 часов 30 минут Б. сказал взять лопату и пойти вместе с ним и ждать около леса. Он пришел к лесу и стал ждать Б., который подошел к нему с ФИО11 и лопатой. Они втроем прошли по лесу около двух километров от <адрес> в с.<адрес> в западном направлении, и дошли до поляны вдоль реки <адрес>. Пройдя около 20 метров по поляне, они свернули направо и снова зашли в лес, и через 10 метров возле дерева Б. сказал ему и ФИО11 копать яму. Ничего не объясняя им, Б. куда-то отошел. Они с ФИО11 стали копать яму шириной 50 сантиметров. Б. вернулся через 10 минут, в руках у него был сверток- труп человека был обернут материалом, похожим на оконный занавес белого цвета. Когда Б. положил труп на землю, он увидел, что в руках отдельно Б. держал одежду: джинсы, кофту и туфли женские черного цвета. По этим предметам одежды он понял, что это труп ФИО12, так как в этих вещах он видел её в баре 21 мая 2011 года. Б. сказал что он 2 раза кулаком ударил ФИО12 в ходе возникшей между ними ссоры, отчего она упала, прослушав её, он понял, что ФИО12 умерла. Б. говорил, что ему необходимо спрятать тело, чтобы его не посадили за убийство. После этого он с ФИО11 выкопали яму примерно в 150 сантиметров глубиной, после чего Б. положил в яму тело ФИО12, её вещи и сам закопал и тело ФИО12, и её вещи. При этом он и ФИО11 на действия Б. не смотрели. Б. попросил их говорить в случае, если спросят об ФИО12, что она села в автомашину «Газель» и уехала в направлении выезда из села. 30 октября 2011 года он давал другие показания, так как Б. жесткий человек, и он пригрозил ему и ФИО11, что на нем уже одно убийство, а два других сильно ему не навредят, и они восприняли эти угрозы серьезно, боялись Б. Суд признал более правдивыми показания ФИО10 в качестве свидетеля от 31 октября 2011 года, так как они подтверждаются показаниями ФИО11 в качестве свидетеля и другими материалами дела; - на показаниях ФИО11 аналогичного содержания, данных им 31.10.2011 года в ходе предварительного расследования в качестве свидетеля, и исследованных судом в соответствии с требованиями ст. 276 УПК РФ, в которых он подтвердил факт того, что Б. ему и ФИО10 рассказал, что он 2 раза ударил ФИО12 кулаком в ходе ссоры, после чего она упала и умерла. В каком месте, и при каких обстоятельствах он это сделал, Б. не говорил, он попросил помочь их спрятать тело ФИО12, чтобы его не посадили за убийство. Он, ФИО11, с ФИО10 выкопали яму глубиной примерно в 150 сантиметров, Б. положил тело ФИО12 и её вещи в яму и закопал. После этого Б. им сказал, чтобы на все вопросы об ФИО12 они отвечали, что она ночью села в автомашину «Газель» и уехала из села, больше они её не видели (л.д. 121-124, т.2). -на показаниях свидетеля ФИО22(сотрудника полиции) в судебном заседании о том, что свидетель ФИО10 30 октября 2011 года в присутствии понятых и участковых уполномоченных полиции ФИО23 и ФИО24 при проведении следователем осмотра места происшествия показал место захоронения ФИО12: при этом ФИО10 повел вглубь леса от с.<адрес> и остановился около дерева, указал предполагаемое место захоронения. Они стали копать, но это место оказалось ошибочным. Осмотревшись еще раз вокруг, ФИО10 предложил копать участок рядом с другим деревом. Вскопав указанный им участок местности, на глубине примерно 150 сантиметров они обнаружили труп девушки, завернутый в кусок тюлевой занавески. В ходе проведения следственного действия ФИО10 вел себя спокойно и добровольно показал место захоронения, никто из сотрудников полиции на него не оказал воздействия. По просьбе ФИО10 до того, как они подошли к предполагаемому месту захоронения, поменяли первых двух приглашенных понятых, которых знал ФИО10, так как он в присутствии знакомых лиц не пожелал показывать это место и попросил пригласить других понятых, не проживающих в с.<адрес> ; - на показаниях свидетеля ФИО25 в судебном заседании, согласно которым он принимал участие в качестве одного из понятых при осмотре участка местности в лесу на расстоянии примерно 30 метров от реки <адрес> у с.<адрес> КБР, в ходе которого ранее ему незнакомый ФИО10, фамилию которого узнал позже, указал на место около какого-то дерева и попросил копать в этом месте. Когда стали копать в указанном ФИО10 месте, на глубине примерно 150 сантиметров в яме был обнаружен труп девушки, завернутый в тюлевую занавеску, а также её кофта и туфли; - на показаниях свидетеля ФИО26 в судебном заседании, принимавшего участие в качестве второго понятого при осмотре участка местности в лесу на расстоянии примерно 30 метров от реки <адрес> у с.<адрес> КБР, которые по своему содержанию аналогичны показаниям свидетеля ФИО25; - на показаниях свидетеля ФИО27 в судебном заседании о том, что от сотрудников полиции ей стало известно об обнаружении трупа ФИО12 30 октября 2011 года в лесном массиве, прилегающем к с.<адрес> КБР. Позже ей позвонила ФИО34 и рассказала о том, что ФИО11 сознался сотрудникам полиции, что по указанию Б. он и ФИО10 захоронили труп ФИО12 в лесном массиве. Кроме того, со слов ФИО13 ей также стало известно, что Б. применял в отношении него насилие, прижигал на спине сигаретой; -на показаниях потерпевшего ФИО13 в судебном заседании о том, что 24 мая 2011 года примерно в 14 часов он в компании ФИО35, ФИО36, Б., ФИО11, ФИО10, ФИО37, ФИО38, ФИО39 отдыхал на берегу реки <адрес>. Б. сказал ему, чтобы он переплыл реку на время, но он отказался. Тогда Б. пригрозил, что если он не переплывет, то пробьет ему голову. Он боялся Б., так как он был взрослым и сильнее его, несовершеннолетнего; Б. ранее избивал молодых парней, которые его не слушают, к тому же он ранее был судим. Поэтому он переплыл реку вынужденно, опасаясь его; Б. сказал, что он не уложился во времени, ударил его ладонью правой руки и потребовал ещё раз переплыть реку. Боясь Б., он ещё 2 раза переплывал реку, и только после третьего раза Б. сказал, что он уложился во времени. На самом деле он сильно устал и если б не угрозы Б., не решился бы столько раз переплывать реку. Когда же он собрался уходить домой, Б. отозвал его вглубь леса поговорить, но неожиданно схватил его за цепочку, висевшую на шее, и стал сдавливать цепочку, ему было трудно дышать. После этого Б. прижег сигарету ему на спине, стало очень больно, и он резко нанес Б. удар локтем правой руки в область паха. От его удара Б. загнулся от боли, и он смог вырваться и убежать; -на показаниях законного представителя ФИО28 в судебном заседании, из которых следует, что 27 мая 2011 года ей от супруга ФИО29 стало известно об обстоятельствах применения насилия Б. в отношении её несовершеннолетнего сына ФИО13. В ходе выяснения обстоятельств произошедшего, сын рассказал о том, что 24 мая 2011 года на берегу реки Малка Б. угрожал ему, сказав, что пробьет ему голову, заставил переплывать реку, душил цепочкой, прижигал сигаретой спину. Выслушав несовершеннолетнего сына, она обратилась в органы полиции с заявлением о привлечении Б. к уголовной ответственности; - на показаниях свидетеля ФИО29 в судебном заседании о том, что 27 мая 2011 года от несовершеннолетнего сына ФИО13 ему стало известно об обстоятельствах, как 24 мая 2011 года, когда сын находился на берегу реки <адрес>, Б. потребовал, чтобы он переплывал реку, угрожал ему, что пробьет голову, применял насилие в его отношении, душил цепочкой, прижигал сигаретой спину; - на протоколе осмотра места происшествия от 30 октября 2011 года с участием свидетеля ФИО10 и фототаблице к нему - места в лесном массиве на расстоянии 2-х километров в западном направлении от с.<адрес> КБР и 38 метров от русла реки <адрес>, где при вскапывании по указанию ФИО10 места захоронения обнаружен труп девушки, завернутый в отрезок занавески с предметами её одежды ; -на заключении эксперта № 161 от 09 декабря 2011 года, согласно которому при судебно-медицинской экспертизе трупа ФИО12 обнаружены телесные повреждения в виде вдавленного перелома правой височной кости с повреждением твердой мозговой оболочки правой височной области с отходящими линейными трещинами на кости основания черепа и кровоизлияний в мягкий лоскут головы правой височной области. Описанные телесные повреждения могли быть причинены в результате травмирующего действия твердых тупых предметов с ограниченной поверхностью соударения, каковыми могли явиться камень, нога человека, обутая в обувь, и тому подобные предметы. Повреждения являются прижизненными и квалифицируются как причинение тяжкого вреда здоровью. Причиной смерти ФИО12 явилась вероятнее всего черепно-мозговая травма в виде вдавленного перелома правой височной кости с повреждением твердой мозговой оболочки ( л.д. 109-116, т.2); -на заключении комиссии экспертов № 111 от 07 июня 2013 года, согласно которому образование телесных повреждений у ФИО12 в виде вдавленного перелома правой височной кости с повреждением твердой мозговой оболочки правой височной области с отходящими линейными трещинами на кости основания черепа и кровоизлияний в мягкий лоскут головы правой височной области, посредством нанесения одного удара кулаком руки по голове, маловероятно. Образование описанных телесных повреждений возможно как в результате одного, так и нескольких ударов. Положение ФИО12 в момент причинения ей телесных повреждений могло быть любым. Образование телесных повреждений у ФИО12 в результате её падения с высоты собственного роста с приложением посторонней силы и приданием ускорения посредством нанесения ей удара, не исключается ( л.д. 28-37, т.9); -на заключении эксперта №256-э от 23 апреля 2012 года, согласно которому ФИО4 вероятно является биологической матерью трупа, фрагмент кости которого представлен на исследование ( л.д. 201-215, т.4); -на заключении эксперта № 515 от 04 августа 2011 года, согласно которому при судебно-медицинском освидетельствовании 30 мая 2011 года у ФИО13 1995 года рождения обнаружены телесные повреждения в виде линейных, косо-восходящих ссадин передней поверхности шеи слева, образованных сдавливающим действием твердых тупых предметов, возможно металлической цепочкой, а также овальная ссадина в области грудного отдела позвоночника, которая могла образоваться в результате травмирующего действия горящего предмета, возможно, окурка зажженной сигареты, не влекущие расстройства здоровья ( л.д. 234-235, т.2); - на заключении судебно-психиатрической комиссии экспертов №260 от 24 мая 2012 года, согласно которому у Б. ни в момент совершения инкриминируемого деяния, ни в момент обследования, не было и нет признаков какого-либо расстройства психической деятельности; он мог и может в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими . Изложенные заключения экспертов проверялись в судебном заседании и обоснованно не вызвали сомнений у суда, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно- процессуального закона, проведены компетентными лицами. Выводы суда о доказанности виновности и о квалификации содеянного, включая время, место, способ, мотивы и другие подлежащие установлению обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, в приговоре обоснованы исследованными в суде доказательствами и мотивированны. С учетом вышеизложенных доказательств, исследованных и оцененных в совокупности с другими материалами дела, на основе установленных в судебном заседании фактических обстоятельств, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности Б. в совершении преступлений, предусмотренных: -ч.4 ст.111 УК РФ по признакам - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть человека; - по ч.1 ст. 116 УК РФ по признакам - совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ; - по ч.1 ст. 119 УК РФ по признакам - угроза причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. Доводы апелляционных жалоб - адвоката осужденного, потерпевшей ФИО4 и её представителя о том, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании, опровергаются совокупностью изложенных доказательств. Что же касается доводов апелляционной жалобы потерпевшей стороны о том, что у Б. умысел был направлен именно на причинение смерти ФИО12, они тщательно проверены судом первой инстанции, мотивированно и обоснованно отклонены. Давая правовую оценку действиям Б. по факту смерти ФИО12 и возможной направленности его умысла, суд первой инстанции исходил из совокупности всех обстоятельств по делу, фактических обстоятельств содеянного и наступивших последствий, и при этом правильно указал в приговоре о том, что удары потерпевшей Б. наносил умышленно кулаком, а его отношение к наступлению смерти потерпевшей выражалось в неосторожности. Как установлено судом, Б. 22 мая 2011 года в период времени с 01 часа до 05 часов утра уединившись с ФИО12, в ходе произошедшей между ними ссоры нанес ей умышленно неоднократно со значительной силой удары кулаком по голове в область правой височной кости, причинив ей тяжкие телесные повреждения, повлекшие её смерть. Согласно вышеуказанному заключению комиссии экспертов возможность причинения ФИО12 вдавленного перелома правой височной кости с повреждением твердой мозговой оболочки посредством нанесения одного удара кулаком маловероятна, но их образование возможно как в результате одного, так и нескольких ударов. Оценив это заключение в совокупности с другими доказательствами по делу, учитывая физиологические данные более развитого Б. и юной ФИО12, не достигшей совершеннолетия, суд пришел к правильному выводу о том, что Б. нанес несколько ударов кулаком со значительной силой в жизненно важный орган - голову ФИО12, поэтому его умысел был направлен на причинение тяжкого вреда здоровью ФИО12. Как правильно указано судом, в своем заключении комиссия экспертов не исключает возможность получения ФИО12 телесных повреждений вследствие её падения. Однако объективных данных о том, что ей телесные повреждения, повлекшие её смерть, причинены именно от падения, не установлено ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства. Все это свидетельствует об отсутствии у Б. умысла на причинение смерти потерпевшему. Не доверять этим выводам суда первой инстанции, у Судебной коллегии нет оснований. Не состоятельны доводы апелляционной жалобы адвоката осужденного Б. о необоснованной переквалификации действий Б. с нанесения побоев на совершение иных насильственных действий, и необходимости его оправдания. Государственный обвинитель ФИО31 в судебных прениях предложил переквалифицировать действия Б. с п. «г» ч.2 ст. 117 УК РФ на п. «а» ч.2 ст. 116 УК РФ, но суд обосновал в приговоре отсутствие хулиганских побуждений у Б. и правильно квалифицировал его действия по ч.1 ст. 116 УК РФ как совершение иных насильственных действий в отношении ФИО13, причинивших ему физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ. Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката показания ФИО10 и ФИО11 в качестве свидетелей ими были даны с соблюдением требований УПК РФ. Поскольку на момент допроса 31 октября 2011 года ФИО11 ( 28 августа 1994 года рождения) в качестве свидетеля ему уже исполнилось 17 лет 2 месяца 3 дня, согласно требованиям ст. 191 УПК РФ следователь не обязан был обеспечить присутствие его родителей при его допросе. Следователем обеспечено при этом допросе участие специалиста – педагога, хотя с учетом указанного возраста ФИО11 и присутствие педагога не обязательно было. Кроме того УПК РФ не обязывает следователя допрашивать свидетелей с участием адвоката. Что же касается доводов о том, что эти показания были даны из-за незаконных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов, судом проверены и эти обстоятельства, но своего подтверждения они не нашли. Доводы апелляционной жалобы адвоката осужденного Б. о том, что протокол осмотра места происшествия от 30.10.2011 г. в томе 2 на л.д.86-90 составлен с существенными нарушениями норм УПК РФ, противоречат содержанию указанного протокола, который отвечает требованиям статей 164, 176 и 177 УПК РФ. Что же касается доводов апелляционной жалобы . о необоснованном взыскании в пользу потерпевшей ФИО4 расходов на погребение и за проведение поминок, а также о большом размере компенсации морального вреда в сумме 500 000 рублей, Судебная коллегия находит их необоснованными, поскольку суд обосновал в приговоре размеры указанных взысканий с учетом требований закона, принципов разумности и справедливости. С учетом всех обстоятельств дела суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения Б. наказания в виде реального лишения свободы и обосновал невозможность применения к нему правил ст.ст. 64, 73 УК РФ. Вместе с тем, Судебная коллегия находит, что при назначении наказания Б. по ч. 4 ст. 111 УК РФ судом первой инстанции в достаточной степени не учтены характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, которое относится в соответствии со ст. 15 УК РФ к особо тяжким, и данные о его личности. Как видно из материалов уголовного дела, Б., будучи осужденным приговором Прохладненского районного суда КБР от 19 мая 2011 года по ч.1 ст. 330 УК РФ к 240 часам обязательных работ, начиная с третьего дня после оглашения приговора, за короткий период времени - с 22 по 24 мая 2011 года - совершил 3 преступления (одно особо тяжкое в отношении несовершеннолетней ФИО12 и 2 преступления небольшой тяжести в отношении несовершеннолетнего ФИО13), по месту жительства он характеризуется отрицательно. При таких обстоятельствах назначенное Б. по ч.4 ст. 111 УК РФ основное наказание в виде 7 лет лишения свободы не соответствует тяжести содеянного им и его личности. Кроме того, при разрешении гражданского иска потерпевшей ФИО4 о взыскании с подсудимых денежных средств в счет компенсации судебных издержек и стоимости услуг адвоката - её представителя суд ошибочно отказал в удовлетворении этих требований. В этой части необходимо в соответствии с частью2 статьи 309 УПК РФ за потерпевшей признать право на удовлетворение иска, а вопрос о его размере передать для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства. При таких обстоятельствах приговор в отношении Б. подлежит изменению. По ч.4 ст.111 УК РФ Б. следует назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год и установлением ему ограничений, указанных в приговоре. |
Похожие:
 | Пояснительные записки, тематическое планирование и тексты учебных пособий Летней физико-математической школы. 2002 и 2003 гг | | Общие требования к первой (предквалификационной) и второй частям заявок (содержание, оформление, подача, изменение, отзыв) 15 |
| Общие требования к первой (предквалификационной) и второй частям заявок (содержание, оформление, подача, изменение, отзыв) 15 | | В соответствии с решением Совета депутатов г. Мурманска от 26. 12. 2006 года №30-357 «Об организации дошкольного образования и родительской... |
 | В соответствии с решением Совета депутатов г. Мурманска от 26. 12. 2006 года №30-357 «Об организации дошкольного образования и родительской... | | Научное содержание нир, оформленное по образцу научной публикации (объемом до 15 машинописных страниц, через 1,5 интервала) |
| Неправильное составление договора или неполное содержание влечёт за собой проблемы различного характера | | Разъяснения по выгрузке информации о прекращении банковской гарантии в иных, отличных от окончания срока гарантии случаях. 145 |
| Характеристики, структура и содержание Раздел Характеристики, структура и содержание учебной дисциплины | | Суть и содержание понятия «маркетинг». Цели, задачи, объект и предмет маркетинга. Эволюция содержания маркетинга |