Правительство Российской Федерации Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования
Скачать 1.06 Mb.
|
| Глава 2 Основания для сравнения Мексики и России. Разработка критериев. 2.1 Основания для историко-компаративистского сравнения случаев Мексики и России. Прежде чем начать описывать и сравнивать политические режимы Мексики времен господства PRI и сегодняшней России необходимо разобраться с допустимостью сравнений такого рода. 2.1.1 Допустимость сравнения случаев Мексики и России. В 90-х года 20-го и начале 2000-х некоторые исследователи, такие как Майкл МакФол82 и Валерия Банс83 писали о том, что нельзя сравнивать переход к демократии в Южной Америке и Восточной Европе в том числе и в постсоветских странах. Среди прочего они выделяли тот факт что переход к демократии и к рынку осуществлялся одновременно, что повлекло за собой существенные экономические трудности для населения. Тем не менее уже тогда многие другие исследователи, и прежде всего Терри Карл и Филипп Шмиттер включились с ними в полемику на эту тему.84 Прошло уже почти 20 лет с момента спора исследователей. Сегодня можно выделить два взгляда на посткоммунистический транзит. Первый взгляд, традиционный, основывается на линейном представлении о транзите. Под этим понимается, что транзит всегда имеет форму перехода от авторитаризма к демократии, последняя выступает в нем конечным пунктом движения. Следуя этой логике, транзиты на постсоветском пространстве являются растянутыми уже почти на 25 лет. Второй взгляд можно описать словами Мельвиля «…транзит зачастую означает не «векторный» переход к либеральной демократии, а трансформацию недемократических режимов одного типа в не- (нео-) демократические же режимы иных разновидностей».85 Отсюда можно заключить что сегодня актуально будет рассматривать не завершение процесса перехода от коммунизма к демократии в России, но возможности для нового перехода от сложившегося, консолидированного и действующего режима электорального авторитаризма к демократии. Мельвиль критикуя приверженцев первого подхода, предполагает наличие «окон возможностей» для транзита: «если допустить, что процессы демократизации не являются векторным и «окна возможностей» для их развития возникают в определенных условиях, существуют в течение какого-то времени, а затем, не будучи в полной мере востребованы, вновь закрываются, причем на никем не установленный срок, такого рода усилия предстанут абсолютно напрасными».86 Таким образом, можно заключить, что транзит может быть не только от авторитаризма к демократии, но и от авторитаризма к другой форме недемократии, затем в случае консолидации нового режима, следует говорить о возможностях нового перехода. Мне представляется, что переход к демократии или просто «переход» без каких либо приставок, в силу высокой степени неопределенности исхода, может быть растянут на несколько шагов-переходов, от более жесткой формы авторитаризма к более мягкой. При этом режим может делать шаг в любую сторону, в зависимости от конфигурации условий, как вперед, так и назад. Данная работа будет основываться на втором подходе к определению перехода от авторитаризма. Это предполагает под собой рассмотрение случая России как изначально режима электорального авторитаризма с уже сформированным рынком и оппозиционным полем. Это в свою очередь если и не снимает, то существенно снижает претензии Банс и МакФола. 2.1.2 Переход от коммунизма к электоральному авторитаризму в России. Представляется актуальным вкратце рассмотреть переход от коммунизма к электоральному авторитаризму в России. Ельцин с самого начала трансформации режима выступил как яркий и харизматичный лидер демократического движения в глазах населения страны. Он пользовался популярностью и поддержкой населения, которое в силу того что экономические реформы были еще впереди и трансформации режима только начались, еще не успело разочароваться в идее демократии. Закономерным итогом этого стала его внушительная победа на первых «учредительных» выборах президента РСФСР с результатом 57,3% голосов. После событий августа 1991 года и срыва подписания нового союзного договора старая элита страны в лице Горбачева практически потеряла власть которая сосредоточилась в руках Ельцина и других президентов союзных республик. После подписания беловежских соглашений в декабре 1991 года Ельцин окончательно утвердился в качестве первого лица государства. Ему мог противостоять только Верховный Совет, что в итоге привело к длительному конституционному кризису, итогом которого стал указ №1400 и роспуск верховного совета России и региональных советов. Следствием этого стало существенное усиление конституционных полномочий президента РФ. Де факто можно говорить о том, что с 4 октября по 12 декабря в стране действовала диктатура. Последние события играют определяющую роль в контексте описания транзита в России. Можно заключить что начиная с 4 октября 1993 года политический режим в России допустимо описать как «делегативную демократию» так как ее описывает Гильмеро Одоннел в одноименной статье. В первой главе уже была приведена данная цитата, тем не менее, необходимо ее указать вновь, как наиболее полно характеризующую режим сформировавшийся в тот момент в России. «Делегативная демократия основывается на том, что кто бы не победил на выборах президента, он или она тем самым имеет право управлять государством так как считает нужным, ограничиваясь лишь текущей конфигурацией властных отношений и определенным конституцией сроком пребывания у власти».87 На этом трансформации не окончились, вместе с проведением экономических реформ и как следствие резким падением уровня жизни населения, а так же первой чеченской войной и ее кровавым и неудачным для Москвы характером, росло недовольство правительством и Ельциным в частности. В то же время во многих регионах России к власти пришли люди из старой советской номенклатуры и выстроили свои региональные «политические машины», позволяющие им контролировать электоральные процессы в своих регионах. Перед выборами президента 1996 года рейтинг Ельцина составлял 6%, но поскольку победа на выборах была важна из опасений победы на них коммунистов и реставрации прежнего режима впервые были использованы механизмы электорального авторитаризма, выбора можно лишь отчасти назвать свободными и справедливыми. Можно выделить два фактора способствовавших победе Ельцина: использование региональных политических машин и поддержка олигархов. После победы на выборах президента в 1996 году можно говорить о начале становления электорального авторитаризма в России, о его расцвете будет написано позже. Политический режим в России после выборов 1996 года был уникален, так как собирал в себе характеристики трех типов гибридных режимов. Поскольку механизмы электорального авторитаризма в целом применялись лишь на выборах президента и глав регионов, а условная «партия власти» «Наш дом – Россия» находилась в меньшинстве в парламенте и была не способна к консолидации элиты, правление Ельцина все еще носило делегативный характер, возвышающий его над всеми игроками и институтами. При этом из-за плохого состояния здоровья президента(операция на сердце) возникли условия для появления третьего типа режимов – «опекаемой демократии». «Группой-вето» стали олигархи и яркий пример тому «семибанкирщина». Таким образом, российский режим комбинировал три типа гибридных режимов, можно предположить, что развиться он мог в сторону любого из них, но поскольку в итоге был сделан окончательный переход в сторону электорального авторитаризма, представляется что и рассматривать этот период стоит как его зарождение. 2.1.3 Политические системы Мексики и России. Для обоснования сравнения случаев Мексики и России необходимо привести описание их политических систем. Политическая система Мексики. Прежде чем приступить к описанию политической системы в Мексике необходимо упомянуть о ее важнейшей особенности. Значимость ее заключается в том, что она сначала национальная, а потом уже политическая. Принцип «неперевыборности» или антиреэлекционизма, так или иначе является вот уже более 150 лет важнейшей национальной политической особенностью. «Подобно тому, как при советской власти на бланках любых официальных и полуофициальных бумаг можно было про честь «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», в мексиканских документах (в том числе и никак не связанных с выборами, таких, например, как разрешение на въезд в страну) можно увидеть стандартную формулу: «Sufragio efectivo, no reeleccio».88 И в отличие от советского лозунга, мексиканский сильно влияет на сознание граждан. До 1920-х годов каждый приходящий к власти политик в Мексике использовал этот принцип в качестве элемента предвыборной компании и, как правило, нарушал его. Так Порфирио Диас избирался на срок президента 8 раз, и закономерно что выборы эти были формальной процедурой. Это стало причиной мексиканской революции 1910-1917 годов, после которой принцип непереизбрания был занесен в конституцию страны. С тех пор последним кто его нарушил, был Альваро Обрегон. «В 1924-м президента Альваро Обрегона сменил победивший на выборах его соратник и преемник Плутарко Кальес, а четыре года спустя Обрегон был вновь избран на пост главы государства при поддержке Кальеса».89 Но на следующий день Обрегон был застрелен, и с тех ни один президент в Мексике, за исключением Мигеля Олемана хотевшего передать власть своему брату, последнего тут же отравили, не предпринимал попыток к переизбранию, а сам принцип распространился на все уровни избираемой публичной власти. «На практике это означает абсолютный запрет на переизбрание на второй срок подряд, распространяющийся на любую выборную должность от президента до члена муниципального совета».90 Это гарантирует постоянную ротацию правящей элиты. И если на должность депутата или конгрессмена, можно избраться несколько раз с перерывом в определенный срок, то президент, завершая свою карьеру, навсегда уходит из высокой политики. Плутарко Кальес, который не мог пойти на перевыборы, решил пойти нестандартным для Латинской Америки путем для сохранения власти. «Добившись от парламента назначения своего ставленника в качестве временного президента, он не только манипулировал за кулисами принятием всех политических решений, но и создал политическую коалицию, предназначенную поддерживать стабильность и преемственность режима, — Национально-революционную партию (предшественница PRI). В нее вошли некоторые прежние партии, часть профсоюзов, аграрии, военные и локальные политические машины местных боссов («касиков»)». Была создана организация призванная консолидировать правящую элиту, и прежде всего профсоюзы, армию и «касиков». Кальес видел в ней способ править страной через марионеточных президентов, и сначала это ему удавалось до «назначения» Ласаро Карденаса. «В течение первых двух лет своего президентства Карденас успешно переключил партийный механизм на себя. Попытка Кальеса оспорить власть законного президента закончилась его изгнанием из страны».91 С этого момента можно говорить о становлении PRI как главной политической силы в Мексике. Карденас выстроил сильную организацию с четкой структурой подчинения организованную по принципу корпоративизма, партия была разделена на четыре сектора объединявших под собой все мексиканское общество: рабочий, крестьянский, народный и военный.92 Последний сектор был упразднен в 1940 году. Мексика всегда была единой страной, ни один штат не пытался выйти из состава сараны и стать отдельным государством, тем не менее вплоть до 30-х годов 20 века она представляла собой государство со слабой центральной властью, что было особенно заметно после мексиканской революции. «После окончания революции 1910–1917 годов Мексика представляла собой экстремальный случай авторитарной децентрализации, регионы управлялись местными вождями «касиками», которые были полностью независимыми по отношению к центру».93 Де факто, страной обычно правил самый сильный из касиков. Создание PRI имело одной из целей установление полного контроля над управлением страной из центра, и эта задача была выполнена. «Карденас же с помощью партии смог избавиться от вызовов со стороны военных и «касиков», установить свой контроль над профсоюзами, раздать некоторое число земельных наделов крестьянам, а также национализировать нефтяную промышленность, что усилило экономические позиции правящей элиты».94 Кроме того, выделение земли крестьянам и национализация нефтяной промышлености сделало его одним из самых, если не самым популярным политиком за всю историю Мексики. Карденас, по истечении его конституционных полномочий не предпринимал попыток остаться у власти и осуществил мирную передачу полномочий своему приемнику. «Это и положило начало уникальной практике регулярной мирной передачи власти в условиях недемократического режима. В отведенные ему шесть лет каждый президент мог рассчитывать на лояльность партийного аппарата, успешно обеспечивавшего контроль над страной. В положенное время президент («великий избиратель») назначал преемника».95 Была выстроена уникальная система показавшая рекорды стабильности и долголетия, режим господства PRI по времени своего правления занимает первое место среди некоммунистических режимов. Главной особенностью стала постоянная ротация элит, никто не мог долго задержаться на своем посту, происходило постоянное обновление элиты. Президент приводил свою команду вместо старой, новый депутат приводил новых помощников. «Ограниченный шестью годами срок правления оставлял недовольным из числа членов правящей партии надежду на то, что в будущем они могут оказаться у государственного руля, делая тем самым сравнительно непривлекательными попытки внепартийной политической борьбы».96 Можно добавить к этому уже упомянутую одноканальную систему выражения интересов для бизнеса, профсоюзов и других групп общества через партию власти, все это консолидировало элиту вокруг правящей партии. Несмотря на несвободный и несправедливый характер выборов, массовые фальсификации, значительная часть населения поддерживала PRI. «Аграрная реформа, наделившая крестьян землей за счет крупных землевладений, и национализация нефтедобывающей промышленности (ранее в основном принадлежавшей иностранным компаниям) до сих пор в глазах большинства мексиканцев являются величайшими достижениями национальной государственности».97 В 50-е и 60-е произошел рост числа разведанных месторождений нефти, следствием стало увеличение ее добычи и создание государственной корпорации «Pemex», что превратило Мексику в страну экспортера нефти. Проведение других социальных и экономических реформ так же способствовало популярности власти. Начиная с 1935 года до кризиса 1982 года был непрерывный рост ВВП в среднем на 5-6% в год во время правления каждого президента и как следствие рост уровня жизни.98 «Пусть и не сразу были заложены основы современных систем здравоохранения и социального страхования, что привело к ощутимому увеличению продолжительности жизни».99 В итоге это привело к началу «золотого века» стабильности мексиканского режима, первые кризисы начались лишь в 80-х годах 20 века. «До начала долгового кризиса 1982 года, который положил начало более двадцати летней стагнации экономики, мексиканская PRI была способна выиграть большинство выборов с впечатляющим отрывом».100 Особенностью режима была сильная президентская власть, партия лишь поддерживала его решения, консолидировала элиту и представителей различных слоев общества, выступая социальным лифтом. «…Формально «партия власти» номинировала кандидатов на президентский пост, на деле именно глава государства контролировал партию, назначая своих ставленников на посты партийных лидеров…».101 Так продолжалось вплоть до 2000 года, когда кандидат от PRI проиграл выборы. Можно выделить еще одну уникальную особенность Мексиканского режима. Это нестандартный характер агитационных компаний PRI перед выборами, что в значительной степени влияло на стабильность системы. В Мексике начиная с 70-х годов не было масштабных и централизованных агитационных компаний для поддержки партии власти, вместо этого они носили локальный и характер и опирались на местных авторитетных лидеров знающих региональные проблемы и высказывающие намерение их решать.102 Джой Лэнгстон и Скотт Моргенштерн выделяют две причины объясняющее такую политику руководства партии. Первая заключается в том что «Мексика была сложной регионализированной нацией, чьи граждане имели различные местные проблемы и по-разному реагировали на национальные политические и экономические тенденции, поэтому PRI обязывала кандидатов в депутаты проводить кампании так чтобы обнаруживать и удовлетворять некоторые из требований в значительно различающихся регионах».103 В качестве второй причины исследователи выделяют, что три сектора PRI: рабочий, крестьянский и народный, не пользовались таки сильным влиянием как об этом говорила сама PRI, «… во многих одномандатных округах они не были влиятельными для мобилизации избирателей».104 Это вынуждало власть искать возможности для компенсации данной слабости режима, что выразилось в общей децентрализации агитационных кампаний. Режим, несмотря на несменяемость власти и проведение несвободных и несправедливых выборов, относительно мягко относился к оппозиции. «Так, в большинстве случаев уважалась университетская автономия, допускалась независимая журналистская деятельность».105 На протяжении всего времени господства PRI оппозиционные партии продолжали существовать, хотя и не имели возможности влиять на власть и пользовались незначительным процентом мест в парламенте. «Крупнейшей оппозиционной партией была основанная в 1939 году Партия национального действия».106 Что касается идеологического расположения то, «PRI устойчиво занимала место «центра», загоняя в узкие идеологические ниши как многочисленные, но очень слабые левые партии, так и связанные с католической церковью правые круги, которых представляла консервативная Партия национального действия (PAN), стабильно получавшая на выборах не более 15 проц. голосов».107 На протяжении всего времени правления PRI оппозиция участвовала в выборах. «Из года в год «панисты» (от PAN — аббревиатуры названия партии) упорно выставляли кандидатов на всех уровнях власти, распространяли листовки, встречались с избирателями, фиксировали бесконечный поток нарушений закона, судились, были преследуемы властями, а порой и просто биты — и проигрывали, проигрывали, проигрывали».108 Тем не менее, даже не видя никаких перспектив, PAN участвовала в выборах и боролась с режимом. Это приводило с одной стороны к легитимации режима, как внутри страны так и за ее пределами, но с другой стороны закладывала в общественное сознание тот факт что альтернатива правящей партии есть и за нее можно проголосовать. Упорство, с которым PAN противостояло режиму, в итоге было вознаграждено победой над ним. В второй половине 1970-х годов было проведено две реформы политической системы, которые можно считать либерализацией сверху положившей начало закату эпохи доминирования PRI. В первое время они никак не повлияли на стабильность системы, но за ними последовала череда экономических, а затем и политических кризисов 80-х годов, результатом которых стал переход от сначала от электорального авторитаризма к соревновательному, а в конце 90-х к демократии. Первой реформой стало введение пропорционального компонента и создание смешанной системы выборов в парламент. «Позднее (дабы сохранить декоративное присутствие оппозиции, не позволяя ей стать большинством) был даже введен пропорциональный компонент, сначала небольшой, в ранее чисто мажоритарную избирательную систему. Так, на выборах 1976 года ПНД, по официальным данным, набрала 9 проц. голосов и получила 20 депутатских мандатов за счет пропорционального представительства». Затем была проведена реформа после которой губернаторов штатов стали выбирать а не назначать. «…Актуализация институтов мексиканского федерализма, выразившаяся во введении в 1977 году прямых выборов губернаторов штатов, стала одним из ключевых факторов демократизации режима».109 Первое время реформы никак не повлияли режим, но в 1982 году начался экономический кризис, начавшийся в результате накопления ошибок в управлении экономикой к тому же значительно усиленный падением цен на нефть, которая к тому времени являлась основной частью экспорта страны и в значительной степени формировала ее бюджет. Так инфляция составляла в период с 1982 по 1991 год от 60% до 180% в год.110 Это порождало накопление недовольства политикой партии как среди граждан так и внутри партии, что в итоге привело к расколу внутри нее. «В 1987-м внутри ИРП возникло «Демократическое течение», к которому примкнул ряд ведущих партийных деятелей, недовольных политикой администрации де ла Мадрида».111 Вместе с некоторыми другими партиями мелкими партиями они организовали «национальный демократический фронт» и выдвинули своего кандидата на выборах президента 1988 года. Им стал Куаутемока Карденас сын Ласаро Карденаса того самого что был президентом в 1934-1940 годах и стоял у истоков становления PRI. Эти выборы стали первым испытанием для режима выстроенного в Мексике. «Первый настоящий вызов партии власти произошел во время выборов президента 1988 года когда покинувший PRI Куаутемока Карденас, ставший в итоге один из основателей PRD, был побежден обманным путем официальным кандидатом от PRI Карлосом Салинасом Де Гортари».112 «На выборах 1988 года была впервые применена система предварительного компьютерного подсчета. Хотя были заранее приняты меры для предварительной «фильтрации» результатов, в день голосования журналистам удалось обнаружить, куда поступали реальные данные. На протяжении второй половины дня эти данные все увереннее указывали на победу Карденаса».113 Результаты голосования на любых проводимых до этого выборах в Мексике фальсифицировались достаточно сильно, но в сложившихся условиях очевидного проигрыша кандидата от власти, последняя решила прибегнуть к широкомасштабным фальсификациям голосования на гораздо более высоком уровне чем было до этого. Первым делом «посреди ночи было объявлено, что «система зависла» (то есть «компьютер сломался»). Через некоторое время результаты все же были объявлены: официальный преемник (Карлос Салинас де Гортари) получил 50,4 проц. голосов против 30,8, «засчитанных» Карденасу, и 17,1 проц. — «панисту» Мануэлю Клотье».114 Очевидно несправедливый и сфальсифицированный характер выборов вызвал мощную волну протестов, «режиму, не готовому к силовому разрешению ситуации, пришлось пойти на компромисс».115 Который прежде всего выразился в дальнейшем отказе от таких масштабных фальсификаций. Так по итогам выборов в парламент у оппозиции в сумме было уже 240 кресел из 500. Окончательно институционально оформился раскол в партии власти. ««Демократическое течение» вышло из партии и вместе с леворадикальными партнерами по Демократическому фронту образовало Партию демократической революции — на сегодняшний день одну из трех основных политических сил в стране». Элита в значительной степени перестала быть консолидированной и в дальнейшем раскол усилился. Кроме того все следующие выборы уже не характеризовались такой тотальной фальсификацией, в дальнейшем оппозиция лишь увеличивала долю своих голосов на выборах и количество губернаторских кресел. Была реформирована система проведения выборов. «Реформы 1989—1990 годов, формально сохранив за государством ответственность за проведение выборов, учредили независимый Федеральный электоральный институт — ФЭИ (Instituto Federal Electoral, IFE), к чьим функциям наряду с контролем за голосованием были отнесены составление и проверка списков избирателей, регистрация партий и кандидатов, контроль за соблюдением равенства в ходе предвыборных кампаний и т. п.».116 Кроме того был проведен еще ряд мероприятий с целью исключить некоторые возможности для фальсификаций, так например было введено удостоверение избирателя. «…удостоверение избирателя стало основным документом, удостоверяющим личность (в Мексике нет и никогда не было аналога российского внутреннего паспорта)».117 Можно заключить, что выборы 1988 года и протесты после них привели к переходу режима от электорального авторитаризма к соревновательному. Выборы по-прежнему не были справедливыми, в силу сохранения влияния PRI, но степень их фальсификации значительно снизилась, а возможности оппозиции расширились. Последние выборы при режиме доминирования PRI прошли в 1994 году. «В разгар предвыборной кампании был при так до конца и не выясненных обстоятельствах убит официальный «преемник» (кандидат от ИРП) Луис Дональдо Колосио».118 Это поставило партию власти в трудное положение. Необходимо было срочно определиться с новым приемником, но для участия в выборах согласно конституции необходимо уйти со всех государственных постов за 90 дней до их проведения.119 Это означало, что ни один политический тяжеловес не сможет принять в них участия. «Результатом стало выдвижение бывшего министра образования Эрнесто Седильо, ушедшего за несколько месяцев до этого в отставку, чтобы возглавить предвыборную кампанию».120 Благодаря тому что население сочувственно относилось PRI вследствие гибели ее изначального кандидата «Седильо без труда победил, причем по тем временам достаточно честно, без очевидного массового подлога при голосовании и подсчете, набрав 48,7 проц. голосов («панист» Диего Фернандес де Севальос получил 25,9, а Куаутемок Карденас, баллотировавшийся на этот раз от ПДР, — 16,6 проц.)».121 Относительно честная победа Седильо является доказательством того что мексиканский режим окончательно утратил элементы электорального авторитаризма, трансформировавшись в соревновательный. Седильо продолжил дальнейшую демократизацию политической системы. Главной реформой стало предоставление полной автономии ФЭИ и передача всей полноты власти за контролем над выборами этому институту. «Когда проходившие в 1996-м межпартийные переговоры о реформе зашли в тупик 9, президент Седильо воспользовался своим контролем над собственной партией и ее парламентским большинством для проведения пакета реформ через Конгресс. Парадоксально, но депутаты от ИРП в тот день фактически в одиночку проголосовали за потерю власти своей партией».122 Дальнейшей демократизацией политической системы сверху и созданием органа власти который проводит выборы и следит за их честностью и справедливостью, и при этом не зависим ни от одной политической силы страны, был начат процесс перехода уже от соревновательного авторитаризма к демократии. Закономерным итогом реформ стала постепенная потеря власти правящей партии. «Не удивительно, что PRI потерла большинство в Палате Депутатов на выборах 1997 года».123 Спустя три года после этого 2-го июля 2000-го года на выборах президента победил кандидат от партии PAN, через 60 лет борьбы и проигрышей главная оппозиционная сила Мексики выиграла честные и справедливые выборы. «Смена власти в Мексике в 2000 году завершила демократическую трансформацию самого старого на континенте авторитарного режима».124 Эти выборы можно считать точкой перехода от соревновательного авторитаризма к демократии. «Мексика стала «нормальной» демократической страной с обычным набором проблем, присущих новым демократиям».125 С 2000 по 2012 года PRI, хотя и оставалась одной из трех крупнейших партий Мексики, была в тени борьбы PAN и PRD за первые места в парламенте и кресло президента. Но в 2012 году PRI смогла вернуться к власти и сегодня она обладает большинством и в парламенте и креслом президента. Возникает вопрос, не произойдет ли реставрации старого режима? Сейчас не представляется возможным точно ответить на этот вопрос, но нужно сказать что «вместо когда-то монолитной организации сегодня мы наблюдаем конкуренцию независимых политических сил».126 Политическая элита в Мексике неоднородна, а в обществе, начиная с 1988 года, присутствует устойчивый интерес к плюрализму политических сил. Исходя из этого, существует высокая вероятность дальнейшего консолидирования демократии. Политическая система в России. Татьяна Евгеньевна Ворожейкина в своей статье «Государство и общество в России и Латинисткой Америке» выделяет следующее различие между Мексикой и Россией. «Как показывает опыт Бразилии и Мексики, постепенное накапливание сил организациями гражданского общества в условиях слабеющего и теряющего контроль авторитарного режима более плодотворно для последующего демократического развития, чем быстрая и радикальная политическая реформа, при которой новые демократические институты столь же быстро и неизбежно наполняются старым содержанием».127 Рассмотрим подробнее современную политическую систему России и становление в ней электорального авторитаризма. После прихода к власти Владимира Путина система стало резко меняться в сторону централизации, консолидации элит и снижению уровня демократии. «Поставив парламент, политические партии, бизнес, СМИ, региональных лидеров перед выбором – либо подчиниться, либо лишиться статуса элит, правящая группа обеспечила себе полное и безусловное доминирование».128 Была начата политика объединения всех групп элит в одну большую властную элиту. Владимир Гельман приводит выражение «навязанный консенсус», когда резко снижается дифференциация элит и увеличивается интеграция129. С 1999 года происходила планомерная политика целью которой являлся безальтернативный контроль над государством в руках высшей исполнительной власти. В том числе для этого проводилась политика намеренной деградации основных политических институтов «после 2000 года Путин не только добился прекращения конкуренции элит, но и смог осуществить институциональные изменения, ослаблявшие позиции всех политических акторов, кроме доминирующего. В итоге президентская администрация превратилась в единственный центр институционального строительства в стране, а главной целью политики институциональных изменений стало формальное закрепление монополии правящей группы на власть и на извлечение ренты».130 К примерам действий направленных на деградацию политических институтов можно отнести увеличение порога прохождения в Госдуму с 5% до 7% и законы «о партиях» ужесточающие требования к организации и регистрации партий. Это привело к тому, что вероятность возникновения новых партий без помощи со стороны государства была равна нулю. Более того, новые требования лишили регистрации и вывели на обочину политической жизни 39 из 46 зарегистрированных на тот момент партий. В дополнение к этому введение полностью пропорциональной системы формирования законодательной власти, несвободный и несправедливый характер выборов окончательно утвердили доминирование партии «Единая Россия» в законодательных органах власти. Завершающим элементом выстроенной системы стала отмена прямых губернаторских выборов, их стал выбирать региональный парламент по представлению президента. Если раньше главы регионов предпочитали не складывать все яйца в одну корзину и «распределяли свою поддержку между разными партиями и блоками, созданными подконтрольными им отделениями общенациональных партий»131, то теперь это не имело смысла. В итоге была выстроена система, когда губернаторы поддерживают партию власти и зачастую являются ее членами, партия поддерживает губернатора, а контролируется все из администрации президента. Дополнительным условием стабильности системы стали год от года увеличивавшиеся благодаря экономическому росту и сверхдоходам от продажи нефти за рубеж денежные потоки. После электорального цикла 2003-2004 года и отмены прямых выборов губернаторов, можно считать законченным переход России к электоральному авторитаризму. Устойчивый рост экономики и цен на нефть, способствовали растущей популярности режима, с этого момента можно вести отчет «золотому веку» российского электорального авторитаризма. 2000-е года характеризовались резким увеличением объемов коррупции. В индексе восприятия коррупции за 2012 года Россия занимает 133 место из 176 стран участвующих в исследовании.132 Кроме того, тенденцией стала концентрация власти на всех ее уровня в руках одного человека подчиняющемуся и подотчетному лишь вышестоящему руководителю. Вертикаль власти позволяет оперативно управлять страной в режиме ручного управления и концентрировать всю власть в руках того кто возглавляет вертикаль. Такая система может воспроизводить сама себя, заменяя сломавшиеся или утратившие доверие элементы, но она не предполагает сменяемость власти, и подвержена общему старению элиты. Можно сделать вывод что если в краткосрочной перспективе выстроенный в 2000-е года режим электорального авторитаризма является благом приносящим стабильность и порядок, и некоторый рост благосостояния, то в среднесрочной и долгосрочной перспективах порождает коррупцию, неэффективное управление, и как следствие замедление темпов роста и общую деградацию государственности. |
Похожие:
 | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |  | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |