Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть


НазваниеПриятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть
страница2/25
ТипДокументы
filling-form.ru > бланк доверенности > Документы
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25

РАЗВОД

в день смерти Брежнева

   В Советской Армии, как и в любой другой, существовали наряды, Наряды по роте, или наряды по курсу, как их называли в нашей Aкадемии, служили обычным наказанием для нарушителей, и за то их боялись. Сходишь в наряд - день на свалку, занятия пропустил, иди вечерами отработки сдавай, заочного образования в медицине не бывает. А еще их боялись за развод - обязательную процедуру, которую ежедневно устраивало начальство для новых суточников. Этакий смотр, какой ты молодец, как у тебя блестят сапоги и бляха, и насколько же воин в боеготовности пребывает - точно ли знает порученное ему дело по мытью казармы и туалетов, а также охраны своих товарищей. Точнее про товарищей мало интересовались, больше наших командиров волновали нарушители порядка и неприкoсновенность комнат с оружием.
   Проучились мы всего пару месяцев, ну совсем еще зеленые первоклашки. Подошла моя очередь заступать в наряд. Перед разводом все сознательные курсанты Устав читают про то, где положено находиться дневальному, что он делает и за что отвечает. А я был несознательный. Я анатомию читал, вот и поплатился за это. Пришли мы на развод, что проводился перед Штабом, построились, гавкнули хором "здравия желаю" дежурному по Академии и замерли. Дежурным был полковник Новицкий - гроза и буквоед. Ходит этот солдафон, в каждого третьего пальцем тычет, осматривает как подшит, побрит, подмыт, как подстрижен и начищен, ну и конечно, спрашивает знание Устава. Угораздило меня в эти третьи залететь. Вопрос стандартный - обязанности дневального. У меня, салабона, от волнения в голове закружилось, все мысли в ком сбились где-то в районе спинного мозга. Но делать нечего, и я быстро залепетал слова из Устава. А знаете как трудно, когда не знал, да еще и забыл:

   - Дневальный по курсу назначается из курсантов и выставляется из дверей недалеко от комнаты с тумбочками вблизи входного оружия... Эээ, виноват, товарищ полковник! Назначается из тумбочек, что у входных курсантов вблизи дверей с комнатами и оружием...
   Лицо Новицкого, и без того длинное, вытянулось еще больше. Он позеленел от злости и рявкнул два слова:

   - Снять!!! Доложить!!!

   Споро подбежал майор, помощник дежурного или помдеж сокращенно, он меня снял и прилепил еще пять нарядов, чтоб тренировался. Оставшийся день я усиленно читал Устав, точнее учил его наизусть, а потом пошел заступать в наряды, как патрон в патронник при стрельбе очередями. Поотстал я, пооброс хвостами и отработками, поназаваливал зачетов, наконец остался мой последний наряд. И тут утром объявляют о смерти Брежнева. Ах какой день - траурная классическая музыка по телевизору, флаги везде приспущены, народ грустный, все о будущем гадают. Однако отцы-командиры расслабляться не дают - в такой день, сами понимаете, там всякие происки империалистические, да провокации НАТО должны случиться. На происки и на НАТО мы плевали, а вот Брежнева, генсека партии-рулевого и главгера советского анекдота, нам по правде было жалко.
   И вот я снова на разводе. Всем курсам навтыкано по уши про усиление дисциплины, мы стоим и дрожим, мерзнем на морозце. Но дрожим не от погоды - слух прошел, что опять Новицкий дежурным заступает, специально к такому дню. Меня-то он точно помнит, поэтому и настроение мое обреченно-созерцательное. Кружатся белые мушки-снежинки в холодном свете ртутных прожекторов, 18-00, уже темно. В последние минуты делать нечего, мы разглядываем народ за забором Штаба. Народу там полно, идут плотным потоком по проспекту Лебедева, хоть день и траурный, но в центре Ленинграда час пик никто не отменял. Наконец за ярко освещенными желтыми стеклами, что в дверях Штаба, проплывает полковничья папаха. Все подтянулись. Распахиваются двери и... И по строю разносится гулкий вздох облегчения - дежурным по Академии заступает полковник медицинской службы доцент Тумка из кафедры Биологии. Биолог Тумка был человек очень добрый и за исключением полковничьей формы, абсолютно "невоенный". А помдеж - капитан-служака с Первого Факультета, там где из врачей на командиров переучивают. Курсанты, все же чувствуя тяжесть момента, подтянулись, подравнялись, наряд, как ни крути, особенный - сам начальник СССР на одре возлежит! Но тут развод превращается в цирк:
   Начало обычное - помдеж, выпучив глаза и тоже трясясь от волнения, орет:

   - Наря-а-ад!!! К выходу дежурного по Академии, смирно!!!

   Все застыли. Обычно дежурный после этих слов должен вдарить лихим строевым шагом до своей "точки" - специально нарисованного на асфальте квадратика. Там он замирает, а потом тоже орет привычное "Здравствуйте товарищи курсанты!". Тумка этого делать не стал. Натягивая на ходу портупею, он весьма вольной походкой подошел к стою. Встал на каком-то случайном месте и в своей протяжной сибирской манере говорит:

   - Добрый вечер. День то какой... Да-а-а... Ну что, все готовы? Тогда идите...

   А потом поворачивается и плетется обратно к дверям Штаба. Помдеж, меняясь в лице, бегом догоняет Тумку и начинает что-то быстро говорить ему на ухо. Наряд и караул стоят в нерешительности - развод то по сути ещё и не начался. Полковник Тумка останавливается и молча слушает капитана. Наконец помдеж выговорился, и Тумка, поворачиваясь к нам, изрекает:

   - А-а-а, понятно! Подождите пока все, я имел в виду о-о-отставить!

   Все замирают с улыбками на лицах, а помдеж пулей улетает в Штаб. Через минуту возвращается с "пакетом" (конверт с паролем для караула) в одной руке и пистолетом в другой. Тумка наконец застегнул портупею, а про пистолет, видимо, вообще забыл. Строй с интересом наблюдает разворачивающееся шоу. Тумка не обращает внимания на пистолет, но берет конверт, вскрывает, надевает очки и начинает читать, повернув бумагу к свету. Затем громко объявляет:

   - Наря-а-ад, слушай СЕКРЕТНОЕ СЛОВО!
   Бредущий за забором Штаба народ, как по команде поворачивает головы в нашу сторону и с интересом прислушивается. Помдеж подпрыгивает словно ужаленный и опять что-то объясняет Тумке. По Уставу положено пароль сообщать только начальнику караула, и то шепотом на ухо. Похоже эти прописные истины воинского поведения и пытается втолковать капитан своему начальнику. Наконец они до начальника доходят, и Тумка, напуская серьезности и срываясь в фальцет, очень громко кричит:

   - Карау-у-ул!!!
   Прохожие за оградой Штаба останавливаются, как бы всматриваясь, кто и по какому бедствию взывает о помощи в такой скорбный день. Нашему строю их реакция хорошо видна, и курсанты уже откровенно хихикают в голос. Тумка хмурится - такая публичная дискредитация совершенно выбивает его из колеи. Но полковник старается выглядеть грозным и пытается исправить сложившуюся дурацкую ситуацию:

   - О-о-отставить караул!
   Все ржут. Тумка жестом подзывает помдежа и что-то в полголоса уточняет у него. В морозном воздухе хорошо слышны слова обоих. Прослушав короткую лекцию, полковник браво повторяет только что произнесенное изречение капитана:

   - Начальник караула, ко мне!

   Подбегает начкар, и Тумка суёт ему конверт. Помдеж опять что-то бубнит Тумке. Слышно, как он пытается ему объяснить, что конверт по прочтению необходимо уничтожить путем сжигания, что пароль в письменном виде не хранится и на руки никому не выдается. Тумка вроде это понял и забирает конверт из рук начкара. По его лицу заметно, что развод ему уже порядком надоел. Скорчив недовольную мину, он поворачивается к капитану, нетерпеливо и громко спрашивая:

   - Всё-о-о?!

   - Никак нет, товарищ полковник... - помдеж с надеждой смотрит на Тумку, вроде тот должен сам догадаться, что дальше делать.

   - А когда всё?

   Помдеж дает инструкции в полный голос, уже не стесняясь нас:

   - После осмотра и опроса обязанностей, товарищ полковник!

   Тумка расстроено:

   - А-а-а, ну чтож, по-о-ошли посмо-о-отрим, по-о-оспрашиваем.
   Полковник подходит к нескольким дневальным, те начинают бойко тарараторить свои обязанности, а помдеж, как дурак, ходит за Тумкой хвостом с пистолетом дежурного в руке. Наконец формальный опрос обязанностей закончен, и офицеры возвращаются на своё место перед строем. Помдеж ловит момент и всучивает в Тумкины руки пистолет. Тумка рассеяно смотрит на оружие:

   - Спасибо...

   Потом с минуту крутит пистолет в руках, похоже опять пребывая в полной нерешительности - разглядывает кобуру и свою портупею, видимо не совсем понимая, как его туда цеплять. Похоже, что с табельным оружием доцент биологии не знаком. Наверное решив, что с этим сложным делом он разберется после развода, полковник пытается засунуть пистолет в карман своей шинели. Пистолет в кобуре туда лезет с трудом. Вдруг Тумка одергивает руку, как будто испугался чего, и нервно спрашивает:

   - А заряжено?

   Помдеж:

   - Э-э-э, должно быть, товарищ полковник...Э-э-э, не знаю, товарищ полковник... Э-э-э, виноват, товарищ полковник, не проверял!
   Тумка медленно достаёт пистолет из кобуры, пустая кобура падает вниз и болтается на ремешке, которым пристегнута к рукоятке. Несколько секунд полковник внимательно разглядывает оружие, видимо ищет предохранитель. Раздается слабый щелчок. Довольный Тумка невозмутимо передёргивает пистолет и .... СТРЕЛЯЕТ в асфальт перед собою! Ба-бах!!!
   Наряд и весь народ на Лебедева подпрыгивают от неожиданности. Тумка, видя что развод испорчен окончательно, с досадой машет рукой, зажав в ней тот же пистолет. Курсанты испуганно втягивают головы в плечи. Увидав такую реакцию строя, полковник хмыкает что-то себе под нос, поворачивается и молча уходит в Штаб. Оставшись в одиночестве помдеж облегченно вздыхает и дает наряду "строевым на выход".
   Не знаю, сохранилась ли сейчас эта история в устном фольклоре Академии, но все последующие шесть лет когда я учился, об этом разводе знал каждый курсант.
ЦИСТИЦЕРК МОЗГА

   Забыли, что это такое? Да и я бы забыл, кабы не этот случай. Если просто - это глиста в башке. Заболевание серьезное, но очень редкое. Мало кто из врачей эту патологию наблюдал, да и те единицы, кому это удавалось, были в основном патологоанатомы.
   В общем свой последний наряд я отстоял без приключений. Отстоял и вновь окунулся в учебу. Изучали мы тогда самые базисные предметы и, конечно, ничего о врачебном деле еще не знали. Но как-то раз на Кафедре Медицинской Биологии тот самый полковник Тумка, читая нам лекцию об очередном глисте, упомянул симптоматику цистицеркоза мозга. Упомянул вскользь, типа, детки, вам невропатологию знать еще рано - как подрастете, то на Нервных Болезнях вас всему основательно научат. Получается, что на тот период это были единственные крупицы по-настоящему медицинского знания. А через неделю мы впервые столкнулись с реальной медициной - у нас началась санитарная практика! Дело особых интеллектуальных усилий не требовало: помыть полы, поменять судно и постель у тяжелых больных, ну и как самая ответственная работа - больных на каталках катать, да на носилках таскать.
   Был у нас один курсант - Алексей Гапликов. И попало этому курсанту отрабатывать санитарную практику в Клинике Нейрохирургии. Полы на вверенной территории он помыл, какашки все из-под больных в вверенных палатах вынес, и вроде бы ему делать нечего. А в тот день на кафедре, по какому-то нам неведомому поводу, весь цвет военной нейрохирургии собрался - от начкафа и доцентов, до ведущих специалистов всех крупных госпиталей. И так случилось, что поступил один острый больной, и никто толком определить не может, что с ним. Вроде как инсульт, но со странностями. Собрались вокруг него эти светила, всякие неврологические симптомы проверили, рнтгенконтастом все сосуды в голове нарисовали, пункцию сделали, послали спинномозговую жидкость, да кровь на экспресс-анализ и прочие дела - короче диагностика на уровне высшего пилотажа.
   Стоят они у каталки с этим тяжелым случаем и коллективно думу гадают - что же это такое? Тут какой-то молодой адъюнктик с очередной глупостью вылез. Начальник кафедры как зашумит на него - мол наш уважаемый консилиум уже это обсуждал, нечего время тратить, с таким же успехом можно спросить у любого прохожего, да хотя бы вот у этого зелёного курсанта! А Леха Гапликов на беду рядом оказался, по коридору, да над стеночкой мимо хотел прокрасться. А на него пальцем... И тут Лешу какая-то муха укусила. Подходит он к этому неясному больному, ну и те парочку симптомов, что биолог Тумка на своей лекции упомянул, проверяет. Генерал потрепал по-отечески Леху по плечу, мол вот какой молодец - на первом семестре, а уже смотри-ка, решимость демонстрирует!
   Леха же, вместо конфуза под недоуменные взгляды корифеев-нейрохирургов, так это бодро и четко заявляет:

   - Товарищ генерал-майор, разрешите доложить! У данного больного цистицерк мозга! Докладывал курсант первого курса Алексей Гапликов.

   Ну высокие чины ухмыльнулись, похоже они уже лет двадцать, как забыли слово "цистицерк". Генерал с иронией спрашивает:

   - Курсант, в двух словах объясните нам, а что это?

   А Леха с детской наивностью и отвечает:

   - Ну, товарищ генерал, глиста такая... Только вот по-латыни я забыл...

   Под общий смех стоящих рядом полковников генерал слегка иронизируя говорит:

   - Ладно, курсант, свободны. Как вспомните, тогда нас и просветите!
   Прошло дня четыре. Была у нас лекция по Нормальной Анатомии в той аудитории, что рядом с Патаном. Читал лекцию генерал-майор Дыскин. Вдруг в середине лекции появляется в дверях профессор из Патанатомии и Дыскина пальцем подзывает, вроде как на пару слов. Тот подошел на секунду, что-то краткое выслушал, а затем объявляет:

   - Курсант Гапликов, пройдите в секционный зал. Там вам начальники кафедр Нейрохирургии и Патанатомии цистицерк мозга показать хотят.
   Вот и оказался Лехин диагноз единственно верным. Вскрытие подтвердило. Генералы-профессора его правоту признали. Случайность? Пожалуй да, но только в какой-то степени. Потому что Леха и далее диагност был отменный. Взять хотя бы тот факт, что через двадцать лет преподаватель и учёный Алексей Гапликов свои полковничьи погоны на ТУВе получал (Кафедра Терапии Усовершенствования Врачей). И кстати, был очень известен своим лояльным отношением к курсантам-первогодкам, отрабатывающих у него санитарную практику.
ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ РАЗГОВОР
   Вообще-то нам с начальниками кафедр везло. Несмотря на свои лампасы и папахи, советская профессура у нас вызывала уважения куда больше, чем страха. Но страха тоже хватало. Вспомнить хотя бы начальника Кафедры Биофизики генерала Самойлова. Этот профессор был очень интеллигентной личностью. За его белую кость и голубую кровь (голубую не в новом, а в стародворянском смысле, так как с ориентацией у Владимир Олегыча все нормально), за предельную вежливость и снисходительное отношение к "маленьким", то есть к курсашкам-первоклашкам, мы его просто почитали. Хоть за глаза и величали Сэмом, но как сейчас принято говорить, дядя был в авторитете. От Сэма никто никогда и ни при каких обстоятельствах грубого слова не слышал, а уж тем более матюка. Я тоже не слышал, но все же один интересный момент припоминается.
   После окончания санитарной практики курсанты всё ещё на шугняках - нервы натянуты как рояльные струны. В нашем отделении только один курок подходил к обстановке здраво - Шура Потехин. Был он простой сухумский парень и в простоте своей так освоил главный экзистенциальный принцип бытия "здесь и сейчас", что ему позавидовали бы и ботхисатва, и дедушка Фрейд. Парень расслаблялся где мог, лишнего в голову не брал и реактивными неврозами не страдал.
   Биофизику у нас вел капитан Соловьев. И выпало этому капитану не то приболеть, не то отлучиться. Да такое он неудачное время выбрал, что и некому его подменить. Пришлось аж самому профессору Самойлову к нам явиться, чтоб занятие не сорвалось. Сэм в лабораторию - у всех уровень шугливости моментально возрастает на порядок. У каждого нейрона в мозгах одни сплошные спайк-потенциалы, от страха все ионные каналы во всех клеточных мембранах попробивало. Ну что, вспоминается биофизика? Веселое было времечко...
   В тот день был у нас в классе какой-то демонстрационный опыт по ЭМП. Кто забыл, напомню - это так на первом курсе электромагнитное поле обзывали. Давным-давно старик Максвелл в перерывах между запоями нацарапал четыре уравненьица (точнее два, но если долго вглядываться - тогда четыре). Так вот добрую половину первого семестра вся кафедра эти математические выкрутасы в головы будущих врачей вложить пыталась. В основном безуспешно - ведь для врача всё, что выше дважды два, уже высшая математика. Поэтому, чтобы хоть как-то мудреную теорию этого невидимого ЭМП народу наглядно показать, наши медицинские физики делали всякие опыты с электричеством.
   В тот день в лаборатории стояла громадная электрокатушка с кучей проводов и клемм. Что конкретно демонстрировалось, я не помню, не то Холл-эффект, не то токи Фуко, не то банальные повороты рамки с током по векторам. Да и вспоминать нечего - это врачам не интересно. Короче куча громоздкого электрического хлама на преподавательском столе, и все контакты открыты.
   Заходит Сэм. Поздоровался, поспрашивал, пожурил, покорил и давай новый материал объяснять. Дело доходит до опыта. Врубает агрегат. На столе дым и искры, в лаборатории вонь и треск. Не фурычит. Сразу извиняется, типа зашел к вам по случаю, демонстрационную установку не проверял, так что с опытом будет задержка. Начинает среди проводов копаться. Вроде починил. Опять врубает. Теперь совсем не контачит - в катушке тока нет. Профессор сует руку в контакты, пытается клеммы-"крокодильчики" поправить. Его слегка долбает 220В. Сэм злится, выдергивает вилку из розетки и начинает чинить уже обесточенную установку. Возится довольно долго. Он стоит к нам спиной и не поворачиваясь громко объявляет:

   - Ну наконец! Сейчас я подам ток, и вы всё сразу увидите!

   А Шура Потехин расслабился на задней парте и так в полголоса, как бы сам себя спрашивает:

   - А не ебанёт?

   Профессор Самойлов:

   - Да не должно-о-о-э-э-э... Ой, кто это сказал!?
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25

Похожие:

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconЕрмолин Андрей Юрьевич
Азово-Черноморская Агро-инженерная Академия (г. Зерноград, Ростовская область, 1996-2001г г.)

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconРоссийская правовая академия постатейный комментарий к кодексу российской федерации
Андрей Борисович Агапов доктор юридических наук, профессор; автор 12 книг, в том числе учебников и учебных пособий по курсам административного...

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconСобрание правомочно. Председатель собрания: Сергеев Андрей Иванович
Сергеев Андрей Иванович (паспорт серии 77 07 №123456 выдан 01. 01. 2010 увд г. Москвы, доля в уставном капитале – 60%)

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть icon101 abc аес+ф никита Алексеев Виктор Алмпиев Юрий Альберт Андрей...

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconДальше будет новый день
Красивая мебель, огромный стеклянный стол, несколько картин, в цвет подобранные шторы. Много разной бытовой техники. На кухню заходит...

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconУважаемый Вячеслав Анатольевич!

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconТезисы о сущности материи и информации
Парадигма — современное, целостное и адекватное отражение единственного реального мира в объеме, необходимом для того, чтобы родная...

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconДипломы об окончании образовательной программы
...

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconСогласовано
Составлена: Суворов Владимир Анатольевич, учитель технологии, первая квалификационная категория

Приятного чтения! Андрей Анатольевич Ломачинский Академия Родная Ломачинский Андрей Анатольевич академия родная повесть iconПособие для учащихся общеобразовательных учреждений 2-е издание Москва «Просвещение» 2011
Российская академия наук Российская академия образования Издательство «Проевещепте»

Вы можете разместить ссылку на наш сайт:


Все бланки и формы на filling-form.ru




При копировании материала укажите ссылку © 2019
контакты
filling-form.ru

Поиск