Робер Амбелен «Драмы и секреты истории. 1306 1643»»
Скачать 4.38 Mb.
|
| Сюлли. Мемуары). И действительно, легкомыслие Генриха Наваррского привело к тому, что его немецкие и швейцарские наемники через неделю были полностью разгромлены герцогом де Гизом в битве при Вимори близ Монтаржи. Не прошло и месяца, как в ноябре 1587 г. новое поражение настигло его в Оно близ Шартра. На сей раз немецкие всадники и швейцарские копейщики разбрелись кто куда за пределы королевства. Что же делал Генрих Наваррский в это тревожное время? Он в Нераке наслаждается ласками Корисанды де Грамон, обещая ей свадьбу и корону. Но, во всяком случае, когда он подстроил своей супруге Маргарите де Валуа, сестре Генриха III, «каверзу» (по его выражению), последняя, живущая также в Нераке, где у нее в постели ночевал весь двор, заподозрила неладное, и задуманное убийство так и осталось в проекте (см.: Письмо Генриха Наваррского Корисанде де Грамон от 18 мая 1589 года). Всю свою жизнь он шел на поводу у своих любовниц, которым достаточно было не пустить его к себе в постель, чтобы добиться всего, что они желали. Так, в момент подготовки к операции первостепенной важности по завоеванию Нормандии Генрих Наваррский оставил на произвол судьбы свою армию и удалился на месяц в Кэвр близ Суассона, влекомый неотразимыми прелестями красавицы Габриэли. Затем, желая доставить ей удовольствие, он отказался от Нормандии, несмотря на настойчивые возражения своих военных советников, и приказал двигаться к Пикардии и осадить Нуайон. Когда этот осажденный город, понеся множество жертв, был взят, Генрих Наваррский по желанию все той же Габриэли назначил губернатором Нуайона ее отца Антуана д'Эстре, сын которого стал там епископом. Таким образом, красавице удалось пристроить все свое семейство. Случаи подобного отказа от первейшего долга ради удовлетворения своих сексуальных позывов еще не раз бывали в жизни Генриха IV. Более того, иногда он внезапно покидал заседание Королевского совета, чтобы «расслабиться» в объятиях какой нибудь быстро сговорчивой красотки. А Совет тем временем терпеливо ждал возвращения любвеобильного венценосца. Жизнь Беарнца полна этих бесчисленных любовных историй, начиная от обычного изнасилования деревенской девушки, если эта простолюдинка вдруг оказывалась недостаточно понятливой (в Наварре в то время все еще существовало право первой брачной ночи, подкрепленное королевским указом в начале XVII в.), и кончая денежной сделкой, если речь шла о девушке из благородной семьи. Не было числа его незаконным детям, и (за редким исключением) он никогда не заботился о них. Даже если какая нибудь женщина, ставшая матерью его ребенка (когда то опозоренная им и изгнанная из своей семьи из за внебрачной беременности бедняжки), оказывалась затем в нужде, Генрих Наваррский даже и слышать о ней ничего не хотел. Так, например, Эстер Имбер, дочь Жака Имбера, бальи из Они, в 1592 г. умерла в нищете, а он и не удосужился ее принять, выслушать, оказать хоть какую то помощь своей бывшей возлюбленной и ее ребенку от него, то есть своему собственному потомку королевских кровей. Поступая так, он нарушал традиции дворянства и королевских домов, согласно которым было не принято отказываться от своих побочных детей. Во время торжественного въезда Габриэли д'Эстре в Париж там находилась Корисанда де Грамон. Однако король нанес ей столько оскорблений, что она предпочла вернуться в свой замок Ажетмо, близ По. А ведь прежде она часто оплачивала из своих средств содержание наемников Беарнца. Ему было незнакомо понятие королевской чести. Любовницы бесстыдно изменяли ему, Габриэль д'Эстре, например, с герцогом де Бельгардом, а иногда с одним или двумя его простыми охранниками в течение одной ночи (см.: Письмо Бончиани великому герцогу Тосканскому Фердинанду Медичи). Это нисколько не смущало его, возможно, даже разжигало его аппетит! Это предположение в определенной мере подтверждается, например, следующим эпизодом их интимной связи. Как то раз Габриэль лежала в постели с Бельгардом (легко догадаться, чем они там были заняты), и тут их поспешно предупредили о приближении короля. Бельгард, голый, залез под высокую кровать, украшенную, как уже говорилось, колоннами и балдахином. Генрих IV вошел, поздоровался с лежащей на ложе красавицей, быстро разделся и лег подле нее. Насытившись ее любовью, он позвал Арфюру, наперсницу и первую камеристку герцогини де Бофор, и попросил ее принести сладостей. Потом, смакуя их, Генрих IV вдруг посмотрел Габриэли прямо в глаза, затем положил часть своего десерта на тарелку и протянул ее главному конюшему под кровать, сказав ему: "Ешьте! Никого нельзя обделять!" И оставив их, пунцовых от стыда, Генрих IV удалился, хохоча во все горло. Далеко не впервые он специально приходил таким образом на смену другим своим соперникам и при этом никогда не сердился на них. Можно предположить, что подобные ситуации напоминали ему прежние групповые изнасилования, в которых он участвовал со случайными приятелями, поймав какую нибудь несчастную девушку, и которые, вероятно, действовали на него сексуально возбуждающе. Современное светское сводничество, практикуемое на развлекательных оргиях, помогает нам лучше понять эти странности, так как впоследствии король оставался столь же равнодушным, внезапно узнавая о неверности Генриетты д'Антрэг, нагло изменявшей ему с принцем де Жуанвилем из семейства Гизов. А между тем ради нее Генрих IV истратил огромные суммы, предназначенные на содержание своих солдат, воюющих с испанцами. Лишенные довольствия, эти полки подняли мятеж, и все это приводило в отчаяние преданного Сюлли, бессильного что либо изменить. Из за самодурства Беарнца Франция потеряла Кале, потом Амьен, и потребовалась шестимесячная осада для того, чтобы Амьен вновь стал французским. Нужно признать, что Габриэль д'Эстре оказывала на короля в политике гораздо лучшее влияние, чем Генриетта д'Антрэг. По крайней мере именно она заставила короля издать 13 апреля 1598 г. Нантский эдикт.122 Это послужило ей реабилитацией, оправдав пожалованный ей титул герцогини де Бофор. Но кем же она была раньше? Мы уже рассказывали, как Генрих Наваррский подарил аббатство де Манбюиссон сестре Габриэли, все незаконнорожденные дети которой были от разных отцов. Как видно, женщины этой семьи отличались своеобразием. Мать, послужив в молодости усладой своим многочисленным поклонникам, бросила затем своего супруга Антуана д'Эстре, губернатора Ла Фера, чтобы последовать в Овернь за молоденьким маркизом д'Аллегром. А в ту пору ей, этой ветреной супруге господина де ла Бурдезьера, являвшейся по очереди любовницей короля Франциска I, папы Климента VII и короля Карла V, исполнилось 46 лет и у нее уже были внуки. Но послушаем, что говорит Бассомпьер: "16 летней девушкой Габриэль была продана своей матерью при посредничестве герцога д'Эпернона Генриху III за шесть тысяч экю. Монтини, которому было приказано вручить ей деньги, удержал из них две тысячи для себя. Габриэль быстро надоела королю. Тогда матушка продала ее богачу финансисту Заме и кое кому еще, затем – кардиналу де Гизу, прожившему с ней один год. Впоследствии Габриэль перешла к герцогу де Лонгвилю, потом к герцогу де Бельгарду и еще к нескольким аристократам, жившим неподалеку от Кэвра, к таким, например, как Брюней и Стеней. Наконец герцог де Бельгард представил ее Генриху IV" (см.: Бассомпьер. "Мемуары"). Тут то и началась ее трагическая судьба. Во всяком случае, пообещав в 1595 г. и красотке Габриэли жениться на ней и сделать их совместных детей наследниками короны, на деле он обманул ее, решив жениться на Марии Медичи. Стоит ли удивляться тому, что определенные враждебные силы стали тайно готовиться к убийству фаворитки, будучи не в силах ее отстранить. 8 апреля 1599 г., вернувшись из Фонтенбло, Габриэль поужинала и легла в постель со своим давним любовником, финансистом Заме, флорентийцем, ставленником семьи Медичи. Перед сном она почувствовала острые боли. 10 апреля, укрывшись в доме мадам де Сурди, она умерла в возрасте 26 лет. Генрих IV был буквально потрясен ее внезапной смертью. Но через шесть дней, 16 апреля 1599 г. ему поведали об одной юной красотке, кажется, еще девственнице, которая жила в Мальзербе со своими родителями. Ее звали Генриетта де Бальзак д'Антрэг. Дальнейшее нам известно. 30 апреля он сделал тщетную попытку проникнуть к ней в спальню. Мы уже описывали своднические торги между родителями девушки и королем. Из всего сказанного можно заключить, что флорентийский клан отравил Габриэль д'Эстре, а другой клан, тот, который Сюлли назвал "поставщиками курочек инаперсниками разврата", подготовил ей замену. С кафедры собора св. Петра за происходящим следил папа Климент VIII. И вот он, не решавшийся в течение нескольких недель расторгнуть брак Генриха Наваррского с Маргаритой де Валу а, 10 апреля 1599 г., вечером того самого дня, когда умерла королевская фаворитка, произнес страшные слова: "Бог позаботился об этом…" Эти слова стали понятны его близким, как только весть о ее смерти достигла Рима. Шли годы, и постепенно близился конец этой жизни, которая могла, бы стать прекрасной, если бы не была полна всевозможных пороков. Тот, кто умеет читать между строк, поймет, что Генрих IV имел верных и бесценных подданных в лице Максимилиана де Бетюна, маркиза де Рони, которого король сделал герцогом де Сюлли, и Оливье де Серра, сеньора де Праделя ан Прованс. При поддержке Генриха IV оба эти министра быстро, уже к 1598 г., покончили с неслыханной нищетой, изнурявшей народ. Тогда настало время великого заговора 1602 г., так называемого заговора Бирона. Шарль де Гонто, барон де Бирон (1562 – 31 июля 1602), сначала числился у Генриха IV в бывших фаворитах и служил ему верой и правдой в Арке и Иври, при осаде Парижа и Руана. За это король сначала присвоил ему звание главного адмирала Франции (1592), потом – маршала Франции (1594), а затем в 1598 г. сделал его герцогом и пэром. Между тем герцог Савойский, завладевший маркизатом Салюс под прикрытием французских гражданских войск и обещавший вернуть его в соответствии с Вервенским мирным договором, впоследствии отказался это сделать и стал подстрекать маршала де Бирона поднять восстание. Генрих IV пресек эти происки. Два корпуса французской армии вошли в Брессу и Савойю, разрушили укрепления и заставили герцога Савойского подписать Лионский договор, по которому герцог сохранял маркизат Салюс, уступая Франции Бюге, Брессу, земли Шекса и Вальроме (вследствие чего граница Франции устанавливалась по реке Роне), уплачивал 300 тыс. ливров в качестве контрибуции и лишался своей артиллерии вместе с боеприпасами. Так и не научившись карать изменников, будь то женщины или мужчины, король ничего не стал предпринимать, чтобы обезвредить Бирона. А тот продолжал плести заговоры. Он был связан с Филиппом III, королем Испании, и имел сообщника в лице Карла де Валуа, графа д'Овернь, сына Карла IX и Марии Туше и сводного брата Генриетты д'Антрэг. У них были совершенно ясные планы: сговор, заключенный этими двумя предателями с королем Испании и герцогом Савойским, предусматривал полное устранение королевской семьи, уничтожение юного дофина, будущего Людовика XIII, расчленение Франции с последующим присоединением ее земель к обоим заинтересованным государствам и учреждение выборной монархии, подчиненной Филиппу III. Одновременно Бирон сформировал из отпущенных на отдых солдат воинские подразделения, обманным путем завлек гугенотов в свой лагерь и опрометчиво направил миланскому губернатору графу де Фуэнтесу письмо, в котором вызвался убить юного дофина Людовика. Новым королем Франции стал юный Генрих, незаконнорожденный сын Генриха IV и Генриетты д'Антрэг, родившийся в 1601 г. через несколько недель после младенца, ставшего затем Людовиком XIII. А мы с вами сейчас говорим, о событиях 1602 г.: в случае удачи заговора де Бирона и д'Оверня и полного исчезновения королевской семьи дальнейшее весьма легко предугадать. Вот как должны были бы развиваться события. Генриетта д'Антрэг была любовницей принца де Жуанвиля, младшего отпрыска Лотарингского дома, ветви Гизов. Разумеется, ее назначили регентшей королевства, так как новому королю Генриху не исполнилось еще и года. А Жуанвиль, вероятно, смог бы на ней жениться. Тогда Лотарингский дом стал бы вести новую игру, и над будущим, а то и над жизнью незаконнорожденного королевского сына нависла бы серьезная угроза. И то, что не удалось сделать 45 заговорщикам, действовавшим по приказу Генриха III, наверняка могло бы свершиться теперь: Лотарингский род наконец то стал бы обладателем короны Франции. Заговор Бирона провалился. 15 июня 1602 г. один из агентов донес обо всем Сюлли. Узнав обо всем этом, Генрих IV принял меры по предупреждению гугенотского восстания и предотвращению вражеского вторжения с двух сторон: со стороны Пиренеев и со стороны Савойи. Затем он вызвал Бирона в Фонтенбло, не дав, однако, приказа об его аресте. В течение нескольких дней король старался заставить его признаться, желая, вероятно, даровать ему взамен прощение. Это очередное проявление слабости Генриха IV было встречено Бироном упреками вперемешку с угрозами. Тогда, опасаясь все же за судьбу своей семьи и своей короны, король расстался с ним, бросив ему на прощание знаменитую фразу, которая недвусмысленно лишала его прежних титулов: "Прощайте, барон де Бирон…" Он был арестован, как только вышел от короля, и вскоре предстал перед парламентом, обвиненный в государственной измене, за которую был приговорен к смертной казни. 31 июля 1602 г. во дворе Бастилии ему отрубили голову. Перед казнью он оказал палачу бешеное сопротивление. В конечном счете "палач нанес ему удар такой силы, что голова отлетела на середину двора", – сообщается в рукописи № 23 369 из фондов Национальной библиотеки. Но вместе с Бироном был арестован и Карл де Валуа, граф д'Овернь. Франсуа д'Антрэг и его дочь Генриетта назывались как соучастники заговора. Вместо того чтобы поручить следователям, которые вели это дело, допросить их, Генрих IV ограничился самоличным допросом своей любовницы, которая без всякого труда доказала ему, что и она, и ее отец чисты, как стеклышко. Король, доведенный своей исступленной страстью почти до маразма, снял с Генриетты и ее отца все обвинения. Парламенту осталось лишь подчиниться его воле. А когда приговор суда был произнесен и Бирона казнили, Генрих IV, дабы не доводить до слез свою любовницу, простил ее сводного брата, графа д'Оверня. Таким образом, семейство д'Антрэг не было повержено. Можно было начинать все сначала. К чему оно и приступило. На следующий год, то есть весной 1603 г., всего лишь через восемь месяцев с того дня, когда Карлу де Валуа, графу д'Оверню было даровано столь неправдоподобное помилование, Генрих IV подписал разрешение на возвращение во Францию членов Общества Иисуса, один из которых стал даже постоянно находиться при дворе в качестве королевского духовника. А так как секретные правила ордена позволяли ему нарушать тайну исповеди, "ad majorent gloriam Dei" ("к вящей славе Божией"), он доносил все, что слышал от короля, своим начальникам, а те – папе римскому. Так начал создаваться новый заговор, повторявший в своих планах предыдущий. В феврале 1603 г. один из королевских секретарей по имени Лост, занимавшийся расшифровкой дипломатических депеш, был обвинен в передаче французских военных и политических секретов испанцам. Он пытался бежать и утонул в реке Марна. Или его утопили в ней: несчастные случаи бывали порой очень хорошо подготовлены. Граф д'Овернь укрылся в своих владениях. Король безмолвствовал, огорченный всем происходящим. Правосудие принялось за дело. Расследование, проведенное весьма суровыми методами, присущими той эпохе, выявило суть нового заговора. В чем она заключалась? Генриетта д'Антрэг, став благодаря королевской милости маркизой де Вернейль, укрылась в Испании вместе со своими детьми: сыном Генрихом, ставшим герцогом де Вернейлем (который позже сделался епископом Меца), и дочерью Габриэлью Анжеликой, которая впоследствии вышла замуж за сына герцога д'Эпернона. Король Испании Филипп III обещал Генриетте содержание в 50 тыс. ливров и женитьбу ее сына на инфанте, то есть младшей дочери испанского короля, после чего нужно было дождаться смерти Генриха IV, которая, разумеется, как мы знаем, уже планировалась кое кем и которую нужно было ускорить. Затем требовалось устранить юного дофина Людовика, которому тогда исполнилось самое большее три или четыре года. И это было совсем не сложно: на свете такое множество детских болезней! И уж на этот раз ничто не помешает Генриетте д'Антрэг возвести на трон своего сына, незаконнорожденного ребенка короля, а самой стать регентшей, а может быть, добиться и большего, как явствует из планов предыдущего заговора. Узнав обо всех этих подробностях, Генрих IV впал в очередной раз в подавленное состояние. Однако по ребячески он сразу смекнул, что это, возможно, позволит ему изъять его прежнее неосторожное обязательство жениться, подписанное в 1599 г. "в лесу Мальзерб". Все письма короля Испании, найденные при обыске в замке семьи д'Антрэг и свидетельствовавшие о предательстве отца Генриетты, о предательстве графа д'Оверня и самой красотки, не имели для Генриха IV такой ценности, как то обязательство. А Антуан де Ломени обнаружил эту бумагу в маленьком флаконе, заключенном в бутылку, которая была замурована в стене. На тайник указал сам Франсуа д'Антрэг, пытавшийся выторговать таким образом себе помилование. Изъяв этот документ, Генрих IV решил, что все в порядке. Но расследование шло своим чередом, и не мог же он оставить его, когда дело касалось явных намерений убить венценосца. Поэтому парламент постановил арестовать графа д'Оверня и держать Генриетту д'Антрэг под домашним арестом в ее особняке в предместье Сен Жермен. Чтобы не оставаться без женских ласк, король оплатил прелести очень хорошенькой девушки по имени Жаклин де Бюэй, купив ее за 30 тыс. экю, которые Сюлли был вынужден, ворча, ему выложить. Затем в награду за ее таланты Генрих IV сделал красавицу Жаклин графиней де Море. Но от прошлого никуда не денешься… И король продолжал мечтать о Генриетте д'Антрэг. У него усилился старческий маразм, парализуя его королевскую твердость и даже чувство долга по отношению к Французскому королевству. Зимой 1604 г. суд приговорил к смерти Карла де Валу а, графа д'Оверня, и Франсуа де Бальзака д'Антрэга за измену родине и намерение убить короля. Суд предлагал заключить Генриетту де Бальзак д'Антрэг, маркизу де Вернейль в какой нибудь монастырь со строгим режимом. Чтобы быть прощенным за всю сумятицу, которую он внес, разрушив ее планы, Генрих IV потребовал полного оправдания Генриетты, пользуясь правом королевского помилования. Потом, желая осушить слезы в ее прекрасных глазах, он заменил смертную казнь ее отца и сводного брата пожизненным заключением. И, дабы вновь обрести во всей полноте эту огромную любовь, в которой она его заверила, король через два месяца приказал освободить ее отца Франсуа д'Антрэга. В то же время, поскольку граф д'Овернь посмел обвинить на суде свою сестру, что шокировало Генриха IV, король оставил его в Бастилии. Бедняга пробыл там 12 лет, до 1616 г., то есть до того момента, когда Мария Медичи, оставшаяся регентшей Франции до 1614 г., заставила 13 летнего Людовика XIII подписать приказ об освобождении своего кузена Карла де Валуа, графа д'Оверня. И, несмотря на такую снисходительность, или именно благодаря ей, возникли новые заговоры с целью устранения Генриха IV. Впрочем, по своим итогам его царствование заслуживало отнюдь не отрицательной оценки. Если бы Генрих IV умел обуздывать свои сексуальные страсти, каким он мог бы быть великим королем! Имея таких незаурядных министров, как Сюлли, Оливье де Серр, Ашилл де Арлей, он совершил много преобразований, чем снискал себе признательность простого народа: – Ордонанс 1595 г., запрещавший кредиторам описывать движимое имущество и земледельческие орудия крестьян; – Ордонанс 1598 г., предохранявший крестьян от незаконных поборов со стороны солдат, определявшихся к ним на постой; – Королевский указ 1600 г. (автором этого указа был Оливье де Серр), содержавший многочисленные меры по преобразованию французского сельского хозяйства; – Ордонанс 1600 г., разрешавший свободную продажу зерна, что давало крестьянам возможность восстанавливать старые и осваивать новые земли; – изданные в 1600 г. Общие положения о развитии мануфактур Бартоломея де Лаффена, позволявшие королю увеличивать число фабрик, мануфактур, хрустальных заводов и т. д. и обеспечить таким образом занятость многочисленных безработных; – назначение в 1600 г. Брабансона Энфрея Брадлея директором плотин и каналов способствовало развитию судоходных каналов и дорожно ремонтных работ, а также строительству новых, обсаженных вязами, которые крестьяне будут называть дорогами Рони; – предпринятая в 1604 г. колонизация (в союзе с индейскими племенами) Атлантического побережья от устья Гудзона до залива Фанди, от южного берега Ньюфаундленда до островов и побережья залива Св. Лаврентия, от канадского побережья этого залива до озера Онтарио; – в 1608 г. Самюэль де Шамплейн основал город Квебек, заключил тесный союз с индейскими племенами гуронов и алгонкинов, освоил Великие озера вплоть до Верхнего озера и основал колонию Монреаль. Так родилась французская Канада. Все плоды этой мудрой политики были сведены на нет из за невероятной глупости Марии Медичи и по милости тех ничтожеств, которыми она себя окружила в период своего регентства. Во внутренней политике в 1607 г. благодаря усилиям короля произошло окончательное присоединение графства Беарн к Франции. Но жизнь этого короля уже подходила к концу. Возникали все новые и новые заговоры с целью его убийства, причиной которых был "великий план" Генриха IV (его так назвал Сюлли). Этот план состоял из двух частей. Первая была нацелена на усмирение Австрийского дома силой оружия, победа Франции обеспечивала бы создание нового европейского порядка. А вторая – на создание христианской Европы в виде широкой конфедерации 15 государств, включающей в себя: – шесть наследственных монархий, – шесть выборных монархий, – три республики. Момент был благоприятный: Филипп III Испанский только что приказал изгнать морисков123 и потерял во время осады Остенда 70 тыс. человек, а Рудольф II, император "Священной Римской империи", будучи неспособным к политической деятельности, "витал в облаках" алхимии. Вскоре он был свергнут восставшими подданными во главе со своим братом Матвеем. С 1609 г. Генрих IV с помощью договора объединил герцога Баварского, германских протестантских принцев, королей Швеции, Дании, Англии, а также Соединенных провинций.124 Последние были представлены штатгальтером Морицем Нассауским. В это время встал вопрос о наследовании герцогств Клевского и Юлихского, на которые претендовали Электор Бранденбургский и граф де Нобург. Император оттеснил обоих протестантов и сам завладел этими герцогствами. Германские князья, выступившие против него, обратились к Генриху IV за помощью. Нельзя было упустить такой удобный случай. Сюлли собрал армию, насчитывавшую 110 тыс. пехотинцев, 12 тыс. лошадей и 100 пушек. Это была самая мощная за всю историю той эпохи армия. Чтобы принять над ней командование, король должен был покинуть Париж 19 мая 1610 г. и выехать к войскам в Шампань. Но 14 мая он был убит. Час его смерти настал, потому что накануне, 13 мая 1610 г., в соборе Сен Дени он совершил ошибку (очередную слабость), допустив коронацию Марии Медичи, ставшей в результате этого королевой Франции. Не стоит заблуждаться, считая, что Генрих IV действовал во имя осуществления своего "великого плана". Так как 29 апреля 1610 г. он дал знать эрцгерцогу Альбрехту, нидерландскому губернатору, что французские войска вскоре вступят на территорию Брабанта и встанут у стен Брюсселя с требованием о выдаче юной принцессы де Конде, урожденной Шарлотты де Монморанси. Консервативно настроенные историки с более или менее выраженными монархическими взглядами утверждают, что в этой новой войне Генрих IV преследовал политические цели. Но все авторы, являвшиеся его современниками и жившие при дворе французского короля, неизменно подчеркивают, что король был буквально в ярости и не заботился ни о чем другом, кроме возвращения прелестной девочки силой оружия. Что же касается Генриха II Бурбона, принца де Конде (который, как намекают летописи, был внебрачным сыном Генриха IV), то король хотел заставить его сменить супружеское ложе на соломенную подстилку в Бастилии. По свидетельству Беарнца, изъяснявшегося полунамеками, этот принц, видимо, действительно был его внебрачным сыном. Генрих IV не отказывался затащить даже своих невесток к себе в постель! Что касается истинной причины этой войны, мы ограничимся тем, что процитируем следующих авторов: Николя де Нёфвиль, сеньор де Вильруа, государственный секретарь Генриха IV, в своих мемуарах пишет, например, что король однажды сказал Пекюису: "Пусть принцесса де Конде только вернется во Францию, и для решения Юлихского дела потребуется не более трех четырех тысяч человек…" Герцог де Сен Симон в своих знаменитых мемуарах особо подчеркивает, что под предлогом решения проблемы наследования Клевского и Юлихского герцогств король Генрих IV "стремился прежде всего выступить против герцогини и похитить у нее красавицу, мысль о которой переполняла его любовью и яростью!". Герцогиня – это супруга упомянутого нидерландского губернатора, эрцгерцога, во дворце которой и остановились принц де Конде со своей молоденькой женой. И вот, наконец, свидетельство Ришелье: "По всей видимости, покончив с разногласиями по Юлихскому делу и вырвав из рук иностранцев госпожу принцессу де Конде, он бы с ее помощью обуздал себя и остановился бы на достигнутом!" Наконец, Вильгомблен еще более категоричен: "Есть мнение, что вся эта пышная подготовка к войне была прежде всего обусловлена, намечена и предпринята лишь с целью похитить силой это прелестное создание оттуда, где она укрывалась по совету своего мужа, и что, не будь этой любовной царапины, король в своем почтенном возрасте никогда бы не перешел границы своего королевства ради победы над своими соседями, и что он был решительно настроен начать именно с этого. И тем не менее, дабы не быть опозоренным, он прикрывал свои планы куда более благородными целями!" Это означает следующее: Генрих IV, не осмеливаясь признать, что он затеял общеевропейскую войну с целью завладеть чужой молоденькой женой, 14 летней прелестницей, в то время как самому ему было 57 лет (к тому же ей он, возможно, фактически доводился свекром), официально заявил о своем намерении сокрушить мощь Австрийского дома. Но на деле у него давно не было этого намерения и он знал, что состояние его здоровья не позволит ему повторить свои военные подвиги – подвиги короля Наваррского прежних лет. Он был, однако, целиком во власти своего маниакального стремления во что бы то ни стало завладеть Шарлоттой Маргаритой де Монморанси, новоявленной принцессой де Конде. Поразительно тем не менее другое: если принц де Конде категорически не желал принести королю в подарок свою юную супругу, то ей то как раз с самого начала этой потрясающей авантюры страшно льстил интерес Беарнца к ее особе. Она уже мысленно видела себя королевой Франции. Поэтому, когда король поручил маркизу де Кёвру, брату покойной Габриэли д'Эстре, похитить красавицу, она, по секрету предупрежденная об этом, заявила о своей готовности следовать за похитителями, посланными маркизом де Кёвром. К сожалению, Генрих IV, будучи неисправимым болтуном, не преминул похвастаться будущим успехом, подтрунивая над Марией Медичи. Ее гонец молниеносно примчался в Брюссель к принцессе Оранжской, у которой жила молодая чета Конде. Принц, бежавший в Кёльн, опасаясь быть убитым слугами Генриха IV, был предупрежден о готовившемся похищении и без труда пресек эту попытку. С этого момента ход событий ускорился. Король в ярости от припадков ревности Марии Медичи несколько раз угрожал отправить ее "по ту сторону гор". Кроме того, узнав, что Шарлотта де Конде направила папе Павлу V, отсутствие нравственных принципов которого было широко известно, просьбу о расторжении своего брака, королева потребовала своей официальной коронации до начала военных действий. Тогда Генрих IV придумал, что официально заставит вернуться Шарлотту в качестве фрейлины Марии Медичи на церемонии в Сен Дени. Королева с возмущением отказалась, спрашивая у короля, "за кого он ее принимает?". Генрих IV не стал настаивать. Церемония коронации состоялась 13 мая 1610 г. Убийство короля произошло на следующий день. Существует несколько версий, объясняющих, куда направлялся монарх в тот день, когда произошло это убийство. По мнению Пьера де Л'Этуаля, как он пишет в своем "Регистре – Журнале Генриха IV", король решил съездить проведать заболевшего Сюлли в его Отель де л'Арсеналь. Рео в своих «Анекдотах» пишет, что король решил заняться сексуальным воспитанием Цезаря, герцога де Вандома, своего побочного сына от Габриэли д'Эстре, так как тот слишком мало интересовался женщинами. С этой целью он намеревался предложить ему отведать прелестей и талантов одной молодой певицы по имени Поле, которой он и сам уже наслаждался в течение нескольких недель. Возможно, обе версии лишь дополняют одна другую. Вторая была покрыта тайной. Подлинность лиц, реально участвовавших в тщательной подготовке убийства Генриха IV, подтверждается свидетельством Жаклин д'Эскоман, претерпевшей долгие и тяжкие мучения (она была брошена в тесный карцер, где пребывала без одежды среди собственных испражнений), что доказывает правдивость ее слов. Звавшаяся в девичестве Жаклин де Вуайе, она родилась в маленькой деревушке Орфен в Иль де Франсе. Судьба не слишком баловала ее. Хромоножка, с немного нескладной фигурой, но с хорошеньким личиком, в юности она имела несчастье влюбиться в кадета французской гвардии по имени Исаак де Ла Варенн д'Эскоман. Французские гвардейцы вообще пользовались очень неважной репутацией, и среди многочисленных пороков, о которых не стоит долго рассуждать, было широко распространено сводничество. Для Жаклин де Вуайе, которая стала в результате этого рокового брака Жаклин де Ла Варенн д'Эскоман и приобрела низший дворянский титул «дамуазель» (по происхождению она была простолюдинкой), медовый месяц обернулся адским месяцем… Железные кулаки ее супруга заставили бедняжку заниматься проституцией, чтобы молодожены могли обеспечить свое существование. Вскоре она забеременела, и, когда ребенок появился на свет, Исаак де Ла Варенн д'Эскоман бросил ее без всяких средств к существованию с ребенком на руках, отец которого был фактически неизвестен, принимая во внимание вынужденную профессию его матери. Пристроив его к кормилице, она попыталась найти работу у какого нибудь знатного сеньора благодаря имени, которое она носила, и на вполне законных основаниях. Какие то сердобольные благодетели рекомендовали ее на службу к королеве Маргарите Наваррской, супруге Генриха IV, и можно было бы предположить, что "королева Марго", сама отличавшаяся скандальным образом жизни, сжалится над ней. Ничуть не бывало, ее выпроводили вон. В конце концов ей удалось устроиться в доме Мари, сестры Генриетты д'Антрэг (ставшей маркизой де Вернейль). Там она стала играть роль посредницы, устраивая тайные любовные свидания, передавая любовные послания, а также исполняя временами, когда это от нее требовалось, и иную роль, так как принимали ее на службу, будучи в курсе ее прежней профессии. Так продолжалось некоторое время, потом Генриетта д'Антрэг попросила свою сестру уступить ей Жаклин для тех же целей. Скромность Жаклин д'Эскоман сыграла с ней злую шутку, и на свое несчастье она поступила в услужение к маркизе де Вернейль, где ее жизнь пошла по новому. Придя в дом к маркизе, она обнаружила, что он служил местом явки изменников Французского королевства со всего Парижа, где испанские и австрийские агенты Марии Медичи либо Генриетты д'Антрэг назначали встречи, чтобы успешнее мешать проведению политики Генриха IV. Среди тайных агентов маркизы де Вернейль был Тома Робер, прево из Питивье, который таинственным образом умер, будучи отравленным в тюрьме, куда он был заключен после убийства короля, а также некий Седен, уже замешанный во втором заговоре графа д'Оверня и отца Генриетты д'Антрэг. Приговоренный к изгнанию в 1604 г., он тем не менее скрылся и преспокойно жил в Париже. Этот самый Седен был тайным секретарем маркизы, переправлявшим в Испанию детали нового заговора, детали, которые сообщали ему при посредничестве Жаклин д'Эскоман, еще не осознавшей своей роли, но по прежнему хранившей молчание. Время, однако, не щадило Генриетту д'Антрэг. Ей шел 27 й год, она была еще молода, но страшно растолстела, материнство ее не красило, и ожирение портило не только цвет лица, но и всю фигуру. Посему Генрих IV не проявлял больше по отношению к ней той покорности, которую так ценили в нем его тщеславные любовницы. И первой фавориткой короля сделалась Жаклин де Бюейль, ставшая графиней де Море. Пришла зима 1608 г. В церкви Сен Жан де ля Грев монах иезуит Гонтье читал проповедь с нападками на Генриха IV, и ни один из присутствовавших не мог усомниться в том, что, осыпая угрозами и оскорблениями протестантов, он на самом деле имел в виду короля, который якобы угрожал властвовавшему папе. И вот рождественским утром 25 декабря 1608 г. в церковь вошел герцог д'Эпернон и набожно преклонил колени в ряду отдельно стоящих стульев. Затем, нисколько не боясь привлечь внимание людей, находившихся в этой церкви, вошла в свою очередь маркиза де Вернейль в сопровождении Жаклин д'Эскоман и опустилась на колени рядом с герцогом д'Эперноном. Перед ними устроилась д'Эскоман, чтобы лучше заслонить их от публики. Но, находясь перед ними, она не могла пропустить мимо ушей их разговор, от которого у нее на голове волосы дыбом встали, так как речь шла не больше и не меньше, как об убийстве короля. Через несколько дней Генриетта д'Антрэг уехала в Маркусси, оставив дома Жаклин д'Эскоман в качестве живого почтового ящика и на случай возникновения каких либо поручений. И вот в один прекрасный день в руки д'Эскоман попало одно из самых компрометирующих писем, предназначенных Седену для отправки в Испанию. Больше она не колебалась. Она решила спасти короля, раскрыв некоторым знатным сеньорам Французского двора заговор, имевший целью убийство Генриха IV. Но кто мог взять на себя оглашение скандала? Проявив находчивость, Жаклин д'Эскоман остановилась на женщине, пользовавшейся покровительством короля и, следовательно, считавшей преданность ему своим долгом. Этой женщиной была Мари Лежар де Гурией. Почитательница Монтеня, «Опыты» которого она прочла в 18 летнем возрасте и который назвал ее через четыре года, в 1588 г., своей приемной дочерью, она достигла к тому времени 42 лет. Ознакомившись с содержанием украденного письма и выслушав пересказ д'Эскоман подслушанного ею разговора в церкви Сен Жан де ля Грев, мадемуазель де Гурней не стала колебаться. Она в свою очередь решила посвятить в эту тайну своего друга графа де Шомбера. Анри де Шомбер, граф де Нантейль, заместитель суперинтенданта финансов, ужинал в Арсенале с герцогом де Сюлли, когда паж осторожно вручил ему записку. Мадемуазель де Гурней просила срочно поговорить с ней "по весьма важному делу". После ужина Шомбер отправился к мадемуазель де Гурней и, вернувшись от нее через полчаса, потрясенный, все рассказал Сюлли. И тут можно судить о малодушии того, кто был в то время самым титулованным лицом во Франции в связи с занимаемыми им должностями: суперинтендантом финансов, главным начальником артиллерии, главным дорожным смотрителем Франции, комендантом Бастилии и т. д. И вот в чем признается он в своих «Мемуарах»: "Новость была слишком важной, чтобы проигнорировать ее или умолчать о ней. С другой стороны, сообщить о ней Его Величеству означало бы нажить себе многих беспощадных врагов из числа тех, на кого падало обвинение. Мы решили, что Шомбер расскажет об этом королю со всевозможной осмотрительностью и что, если Его Величество потребует узнать имена заговорщиков, он укажет ему на двух вышеупомянутых женщин, которые будут более в состоянии просветить его" (Сюлли. |
Похожие:
 | Бэрсс. 541 Большой Эл раскрывает свои секреты. /Подготовлено к печати Цветов И. М. М. 1999. 48 с.(Библиотека начинающего предпринимателя... | | Государственного автономного учреждения культуры республики марий эл «марийский национальный театр драмы им. М. Шкетана» |
 | Составной частью экзамена по истории и философии науки является подготовка аспирантом реферата по истории соответствующей отрасли... | | Книга предназначена студентам творческих вузов, где в популярной форме излагаются основы драматургии, и всем тем, кого интересует... |
| Цкки) субъектом кредитной истории и пользователем кредитной истории запросов о представлении информации о бюро кредитных историй... | | Рабочая программа адресована для изучения истории в общеобразовательной школе, для обучающихся 6 класса |
| Какие отличия имеет некоммерческое потребительское общество (ПО) от других юр лиц? | | Образные детали старой архитектуры, лепнина, фриз, наличники окон, украшения дверных проёмов, и особенно лестница на бельэтаж, контрастируют... |
| Центрального федерального округа в рамках Госконтракта №7/2011 от 18 января 2011 г по объекту «Геолого-геофизическое картографирование... | | Порядок подготовки и требования к оформлению реферата для сдачи кандидатского экзамена по истории и философии науки |